Городские ворота они проехали, напустив на себя строгость и чинно восседая по разные стороны сиденья, чем наверняка удивили постовых. Но надо же было Эрику перевести дух?

За городом их встретил ветер. Сумерки уже сгустились, а набежавшие к вечеру тучи забросали снегом окрестные поля и продолжали сыпать колючий порошок. Да что ж это делается с погодой?

– Лучше б мы оседлали «жука», – заметил Эрик, завешивая кабинку прозрачным пологом. – Или у нас есть причины не рассекречиваться?

– Не волнуйся, милый, – ответила Бэла, придвигаясь к нему. – Мои голыши выносливы, закалены, да и нам не будет холодно.

– А скажи, подружка, где обучилась ты этим чудесам? – обнимая ее, спросил Эрик. – Возьмешь меня в ученики?

– И немедленно!

Теперь Бэла улеглась на передок спиной, скрестив голени у Эрика за поясницей, и уж тут дала себе волю, вскрикивая в полный голос и сотрясаясь в судорогах. Платье сбилось ей на горло, но девушке не было до этого дела, она не стыдилась наготы совершенно, будто оставалась Истинной лишь по виду. Выходит, нравы падают не только в Столице?

Крохотный их островок тепла и уюта уносился неутомимыми голышами все дальше от городских стен. Какое-то время рабы шлепали по магистрали, исправно прижимаясь к обочине, когда их нагоняли тяжелые машины, затем свернули на невзрачное ответвление и побежали вдоль глинистого обрыва, поросшего редколесьем. Пока Бэла занималась больше собой, искусно подправляя ласки партнера, Эрик мог время от времени поглядывать по сторонам. После окончания Школы он почти не покидал Столицы и, уж конечно, не съезжал с магистралей на такие укромные тропы. Впрочем, вокруг уже стемнело настолько, что Эрик не мог видеть подробностей, но, судя по всему, места тут глухие. И вполне подходящие для засады.

Двуколка наконец отвернула от обрыва и стала взбираться по длинному пологому склону. И чем выше они поднимались, тем сильнее сотрясались стенки под ветром. А что будет на вершине?

С внезапным стоном Бэла притянула Эрика к себе, так что ему стало даже страшно за ее нежную плоть, и выгнулась в судороге. Повинуясь ее рукам, Эрик опустился коленями на дно тележки и задергался с девушкой в такт, торопливо лаская открытое ему тело, стремительно накатываясь на финиш.

– Сейчас перевалим, и всё, – прерывисто выдохнула Бэла. – Ну сильнее, сильней!..

И тут близкий треск заставил его вскинуть голову. Прямо перед глазами в пологе зияли пять небольших дыр, сквозь которые уже рвался ветер, выдувая из кабинки тепло. Вывернув шею, Эрик обнаружил сзади такую же аккуратную линию отверстий.

– Чего ты? – недовольно позвала Бэла. – Нашел время…

– Тихо! – Эрик лег на нее полностью, закрывая своей броней, нащупал под сиденьем игломет. – Мы теперь мертвы – совсем. Нас уже нет, понимаешь?

Свободной рукой он коснулся пульта, подстегивая голышей. Придет время, и Эрик посчитается с убийцами – если найдет. Но сейчас он настроен на другое, и таким теплым его еще не заставали. Быстрей же, ребятки, ну быстрее!..

Голыш из задней пары внезапно споткнулся и поник, с каждым шагом теряя силы, – из его лопатки проросло оперенье иглы. Выдернув меч, Эрик пропорол порог, перерубил постромки. Голыш молча повалился под двуколку, пропал из виду. Дьявол, хоть самому впрягайся!

– Ну, давайте! – пробормотал Эрик, почти готовый выпрыгнуть голышам на подмогу. – Еще чуть…

Из-за валунов возникли две смутные тени, рванулись коляске наперерез. Эрик пустил иглу в первую – та кувыркнулась. Вторая вдруг подпрыгнула и… распалась надвое. В следующий миг коляска содрогнулась, будто под Вздохом, оторвалась от упряжки и покатилась под уклон, быстро набирая скорость. Балансируя на руках, Эрик удерживал двуколку в шатком равновесии и зачарованно смотрел на связку, оставшуюся растерянно топтаться вблизи вершины. Вплотную к ней дрожал в воздухе небольшой снежный смерч – затем он надвинулся, и литые тела голышей стали рассыпаться, точно картонные. Духи, да что же это!.. Неужто этих бедолаг и впрямь разрывает Ветер?