– Эрик, сзади!.. – бешено взревел Горн и, опрокидывая черных наемников, ринулся на помощь.

Но юноша среагировал раньше. Стремительно крутанувшись, он с разворота метнул тяжелый меч, и перехваченный на последнем шаге предатель грузно осыпался к самым ногам Ю. В следующий миг Эрик отразил яростную атаку второго. Тут же сзади на него набросились трое, и в этот раз юноша запоздал, своим единственным клинком успев встретить лишь двоих – третий дотянулся-таки острием до его плеча. с болезненным рыком Эрик отшатнулся, тотчас перехватил меч здоровой рукой и в сердцах резанул везунчика по горлу. Двух других уже приканчивал подоспевший Горн, а юноша снова развернулся к предателю и погнал его перед собой, пока тот не рванулся прочь, посчитав, видимо, что раненому Тигру за ним не угнаться. Однако, как и первого, его настиг брошенный меч, уложив намертво.

Удрученно качая головой, Эрик выдернул свои клинки – сначала из груди одного трупа, затем из спины второго, – и поспешил на помощь к Горну, вновь принявшегося за черных убийц. Но те уже отступали в сумрак лабиринта, не забыв добить своих раненых.

Горн остановился, дыша часто и тяжело (легкие все ж не справлялись), наскоро огляделся. На каменных плитах распласталось с десяток тел – красные потеки из-под черной одежды. Чуть поодаль остывали двое незадачливых Стражей, и это не считая бедняги Крауга. Недурно порезвились!

– Клянусь Горой, ведь это Бирт-Леопард, – потрясенно вымолвил Эрик, вглядываясь в одного из предателей. – почти что мой родич… Какого ж черта?

– Если наемников и не направляют в Стражи, – проворчал в ответ Горн, – то кое-кто из Стражей, видно, не прочь заделаться наемником. Но эти двое, на мой взгляд, промахнулись с хозяевами – вся затея была устроена бездарно… Эй, малыш, – внезапно обеспокоился он, – а что у тебя с рукой?

– Ерунда!.. – отмахнулся юноша. – Краугу не повезло куда больше.

Но тут его шатнуло к стене, и он удивленно улыбнулся, бледнея с каждой секундой. Напрягшись, выпрямился снова и через силу добавил:

– Где тебя обучали фехтованию, старина? Никак не могу привыкнуть.

Затем все-таки опустился на корточки, прислонясь спиной к стене, и с облегченным вздохом закрыл глаза. С поникшей кисти заструился на пол темный ручеек, добавляя тому влаги.

А в следующий миг ожила Ю, доселе неподвижная, и двинулась по коридору дальше, аккуратно переступая через трупы. Но Горн сразу догнал ее, без церемоний втолкнул в ближайшую нишу, притиснул спиной. Так и стоял он, держа мечи наготове, пока пол не загудел от топота десятков ног и нишу не окружили поднятые по тревоге Стражи.

Чуть погодя подоспел и сам Мон, Верховный Страж. тут же отобрал пятерых в новую группу сопровождения, во главе теперь поставив Горна, и наказал спешить, ибо в молельне заждались. Но прежде, чем снова выступить, Горн отыскал взглядом Эрика.

– Иди-иди, – смущенно пробормотал юноша. – Со мной все будет в порядке, клянусь пращурами!..

Уже не петляя, Горн довел процессию до выхода из Храма, где их поджидала стайка встревоженных жриц, тотчас пристроившихся за Божественной. Затем все проследовали вверх по короткому коридору и наконец очутились на просторной эстраде, против которой вздымались ряды балконов, сплошь занятые Избранными. Медленно Ю выступила на середину сцены, ненадолго застыла. И пришел час Откровений.

Снова, который уже раз на протяжении веков, Божественная неслышно говорила с Избранными. Ее безупречное, сияющее в лучах прожекторов тело было наполнено движением. с полной загрузкой работал каждый сустав, играл каждый мускул, вылепленный с божественной четкостью. И каждый жест сопровождался певучим звуком подобающей силы и высоты, словно воздух сотрясали биотоки Ю. Для непосвященных это показалось бы танцем, завораживающим и совершенно бесстыдным, но Избранные внимали Священному Языку с неослабым вниманием, страшась пропустить даже слово. За небольшим исключением они были единственными в Империи, кто изучил его досконально. (Хранители, понятно, не в счет.) Поговаривали, будто среди них даже находились умники, способные по одному звуковому сопровождению постигать смысл, – но в такое верилось слабо, поскольку редкий огр умел различать тона.