Эрика обратила внимание, что в голосе Владислава появились странные хрипловатые нотки – неужели сорвал? Не может быть, он не похож на начинающего музыканта, не способного рассчитать свои силы, к тому же он только что пел без малейших признаков усталости или проблем с голосом… Владислав продолжал чуть громче:

– И сегодня мы сыграем песню, которая, должно быть, хорошо вам знакома. Наверное, именно с этой группы для многих началась тяжелая музыка. В том числе и для меня. Это группа…

В общем шуме Эрика различила названия почти всех известных ей групп – каждый вспоминал своих любимых исполнителей. Перекрывая возгласы из зала, Владислав выкрикнул:

– «Ария»!

Судя по единодушному восторгу, Владислав не ошибся в предположении. Да и количество футболок с охваченной пламенем эмблемой говорило само за себя.

– А название песни я вам не скажу. Потому что вы сами узнаете ее. И, надеюсь, споете вместе со мной.

Секундная пауза… взмах руки… взвилась волна светлых волос…

Эрика замерла. Песню она давно знала наизусть, но такого ей слышать еще не приходилось. В отличие от многих музыкантов, перепевавших «Арию», Владислав не пытался подражать Кипелову, хотя их голоса и были чем-то похожи. В его исполнении эта песня звучала едва ли не еще жестче и яростнее, чем оригинал. Он почти срывался на крик, каждая строка – словно удар бича:

Наверное, не только Эрика в этот момент невольно взглянула на левую руку Владислава. Где все-таки он получил эти шрамы? Но мысль мелькнула и ушла, и остались лишь давно знакомые слова:

Эрика снова на мгновение встретилась взглядом с Владиславом – и невольно вздрогнула: таким холодом вдруг повеяло от его лица. Сейчас было трудно представить, что он только что улыбался, непринужденно общался с залом… Даже черты лица как будто изменились и стали жестче, в голубых глазах – лед. Владислав подошел к самому краю сцены:

– Ты невинный ангел, ангел поднебесья, в этой жизни странной…

– Ты не моя! – выкрикивает Дима в протянутый в зал микрофон.

– За тобой тень зверя…

– Вы повсюду вместе! – это уже Саня чуть оттеснил брата в сторону.

– А теперь поверь мне: зверь этот – я!

Голос понизился до зловещего полушепота, странным образом сохраняя при этом всю свою силу:

Владислав опустился на одно колено, оказавшись точно напротив Эрики. Она не подпевала, хотя и любила эту песню – лишь завороженно смотрела ему в глаза. Почти не осознавая этого, Эрика протянула руку к сцене, и Владислав на мгновение сжал ее ладонь: «Позволь мне тебя коснуться – или убей!». Просто совпадение, просто так удачно попала эта строка – но Эрике стало не по себе. Ощущение, что Владислав обращается именно к ней, пришло снова и уже не пожелало уходить. Впрочем, это ощущение посетило не одну Эрику – девушка из первого ряда тронула ее за плечо: «А вы что, знакомы?». Эрика молча помотала головой.

Стоном отчаяния взорвалось соло. Владислав вскочил на ноги, тряхнул головой, откидывая с лица волосы, метнулся к ударной установке, снова на край сцены… Словно он сам, как и многие в зале, сейчас находился в полной власти музыки, он смотрел не в зал, а куда-то поверх голов, ища взглядом что-то неуловимое, видимое, наверное, только ему. Пронзительный вскрик гитар – и Владислав рухнул на колени, сжав кулаки. Его руки в тяжелых браслетах казались скованными. Это мерцающий свет искажает движения или он действительно с трудом вновь поднялся на ноги? Раскинул руки – резко, словно и вправду разрывая невидимые путы. Голос, мгновение назад безупречно чистый, снова зазвучал чуть хрипло: