Отец Летисии находил только самую низкооплачиваемую работу: он был нелегалом и не говорил по-английски – за него говорила дочь. Образование Эдгара ограничивалось двумя классами начальной школы, но он уповал на то, что Летисия выучится, получит профессию, и свято верил, что Иисус поможет ей получить стипендию.

В самые бедственные времена они познакомились с Крусом Торресом, мексиканцем, много лет прожившим в Соединенных Штатах; в его распоряжении была артель латиноамериканцев, и он занимался строительными работами. Крус разбирался в цементе, кирпичах, древесине и камне, трубах и электропроводке, мог заменить крышу и вырыть бассейн. Он принял участие в судьбе Эдгара – молчаливого и грустного мужчины, который потерял все и цеплялся за свою дочь, как за спасательный круг. Строитель догадался, что эта девочка – единственный смысл существования Эдгара. Под опекой Круса положение Кордеро улучшилось. Поскольку маленькое предприятие Круса находилось на севере Калифорнии, он убедил Эдгара перебраться туда и пообещал, что работа для него всегда найдется. Устроил для него по смешной цене две комнаты в Беркли. В этом городе имелись типовые жилища с фиксированной арендной платой, которую нельзя было повышать. Дом был сущий свинарник и разваливался на глазах, но Эдгару с дочерью он виделся дворцом.

Вместо того чтобы продолжать учебу, Летисия сбежала со своей первой любовью, даже не закончив среднюю школу. Несмотря на пережитую травму, неустроенность и нищету, она была симпатичной девушкой, легко завязывала разговор с незнакомцами на улице и всегда была готова повеселиться. Ритм праздника звучал у нее в крови. Летисия со всей страстью своих шестнадцати лет влюбилась в молодого американца, блондина атлетического сложения, такого же любителя развлечений, как и она сама. Они познакомились в баре, куда ей и входить-то не следовало, – во-первых, потому, что она не достигла совершеннолетия, а во-вторых, если бы ее отец узнал, его хватил бы удар. Эдгар придерживался строгих правил и следовал букве моральных догм, предписанных его религией, которая осуждала алкоголь, популярную музыку, танцы любого рода, вызывающую одежду и общественные бассейны.

– Девственница может забеременеть, если искупается вместе с мужчинами, – предостерегал Эдгар Кордеро.

– Ох, папа! В бассейнах столько хлорки, что ни один живчик в такой воде долго не протянет, – смеялась Летисия, но сомнение закрадывалось: а вдруг папа прав?

Жених, водопроводчик по профессии и алкоголик по призванию, достал для Летисии свидетельство о рождении, где ей прибавили два года, чтобы они могли пожениться. Этот подлог сослужил добрую службу: потом они развелись без бумажной волокиты. Их брак никогда не был законным, но Летисия узнала об этом гораздо позже, когда ее терпение лопнуло.