Лицо Человека с глазами, в которых – душа.
16—17 ноября 1985
Стержень
Seul compte pour l’homme le sens des choses…
A. de Saint-Exupéry
/Человеку важен только смысл вещей…
А. де Сент-Экзюпери
Вы, одержимые горячим увлеченьем
И преданные лишь ему,
За ним не замечая истязаний;
Вы, верящие в силу воли —
И силой покоряющие жизнь,
Которая, однако, мстит за это;
Вы, спрятавшиеся в любовь
И видящие в ней единственное счастье;
Вы, божеству холодному молящиеся;
Вы, славящие царствие машин;
Вы, посвятившие себя взращению потомства:
Вы, не сказавшие ни разу в жизни «Нет!» —
Мне жаль вас:
Вы бежите главного.
Вы, сползшие в пучину суеты
И душу растерявшие в заботах,
Погрязшие в реальности слепой;
Вы, разменявшие себя таланты,
Потворствующие толпе;
Вы, столь влюбленные в «искусство» —
И видящие в нем одну лишь мишуру;
Вы, льнущие за помощью к земле:
Вы, отказавшиеся от себя самих, —
Мне жаль вас:
Вы бежите сущего.
Я не судья вам, я такой же человек.
Я знаю: проще жить меж призраков надежды,
Я знаю, – я и сам так жил.
Есть масса способов бежать священной боли,
Есть миллионы самых веских оправданий,
Есть множество испытанных путей.
И все-таки…
Пусть вас не удивит,
Когда я вам на слово не поверю
Или на дело не взгляну.
Вот потому перевелись мужчины:
Ответственность никто не хочет брать
За то, что родились на этот свет,
За высшее свое предназначенье.
19—22 марта 1986
Май
Весною ко мне возвращаются
Мои старые призраки:
Видения того, чем я не стал,
И, верно, никогда уже не стану.
Внимая пробудившемуся небу,
Недавно лишь начавшему дышать,
Я тоже воскресаю – к боли.
С первым весенним дождем,
С первыми раскрывшимися листьями,
С первой пролетевшей бабочкой —
Морозный сумрак, сковывавший душу,
Сжимается и тает, оживляя
Потоки спавших – музыки и слов,
Искрящиеся жаждой воплощенья.
Но кровоточащие —
Обреченностью на немоту.
И даже позже,
Когда деревья расцветают,
Пьянящее желанье жить
Мне обжигает кровь и кожу
И раздувает мне мехи в висках…
Как краток миг цветенья…
Всего лишь дни – и я уже смотрю
На белые, живые лепестки,
Разбросанные по асфальту,
И мучаюсь: как пронести в себе
До мая нового —
Их жгучий, терпкий запах,
Дарящий свежесть выжженной душе.
С их смертью возникает Призрак Часа,
И я вступаю в схватку с ним, —
И каждый раз его перебороть
Мне стоит муки и ожесточенья.
Я в этой схватке пробуждаюсь до конца:
Отныне
Так обнаженно, близко бьется сердце,
Что каждая царапина мне – рана,
Что каждый вздох граничит с исступленьем…
Лишь тогда
Я понимаю – медленно и робко,
Что лето выросло во мне.
С началом лета:
С началом яви – после сна,
С началом жажды – после боя
Приходит вожделенье – Быть, —
Обманутое праздником природы,
Но все равно —
Неодолимое в священной простоте,
Как крик
Всего живого, человеческого,
Естественного: должного затем, —
Отказывающегося верить
В клеймо изгойское.
В неправду слов,
В поддельность чувств людских.
Тогда – на краткий миг – я оживаю
И яростно – до осени – дышу…
Но в эти дни,
В еще-начало лета,
Когда закатно увядает
Вернувший мне дыханье май,
Я думаю с тоской,
Что вот, опять не уловил чего-то
В его свободном, девственном расцвете,
Что лето слишком страстно торопил —
И тайну потерял его прихода.
Так, видно, до конца не обрету
Весной – покоя,
Мая – в тишине.
Зимой я живу – желанием лета,
А летом – надеждой на Жизнь.
Май 1986
Бесконечность
Пустите меня,
О, пустите меня – в бесконечность!
Воздухом вселенским надышаться,
Бескрайности дайте – отдаться,
Костями – нет: крылами – ощутить
Упругую насыщенность полета
В пространстве все-возможности…
Не выдуманной: яркой и живой,
Где выбор лишь за мной и путь искрится.
Я дома – только там.
В безмерности небес и в буйстве света
Гуляю по молочным облакам —