– Все просто. – Девушка с хитрой улыбкой потерла шрамик под глазом. – Чтобы ночью вывезти из крепости человека, нужно сперва в крепость попасть. А потом оттуда выйти. Имея при себе что-то, в чем человека можно спрятать. Кто может сделать это, не вызывая подозрений? Кто регулярно и совершенно легально навещает крепость по ночам, имея при себе объемную тару? А? – Она приподняла брови.

Капитан крепко задумался. Поводил ногтем по краю пиалы, морща лоб, и наконец тоже усмехнулся:

– Золотарь. Тот, кто каждой ночью чистит выгребные ямы в крепости и вывозит их содержимое в больших бочках.

– И никто не будет эти бочки проверять, – кивнула Настя. – Молодец, Коля. Возьми кусочек.

Она разломила последний кусок лепешки надвое и протянула половинку Дронову. Тот с усмешкой принял «награду». Поинтересовался:

– Хочешь наведаться к золотарю?

– А он у гарнизона один?

– Их трое, но это отец и сыновья, живущие вместе.

– Тогда пошли. – Сыщица встала и отряхнула крошки с брюк. Взяла со стола шляпу. – Проводишь?

– А мы пойдем вдвоем? – Капитан тоже поднялся, доставая кошель.

Хозяин заведения появился как из-под земли, принял монеты и тут же растаял без следа.

– А кто еще нужен? – искренне удивилась Настя. – Сашу я не потащу, она сейчас в кабинете, на документах спит. Неприятностей, требующих роты эскорта, не предвидится, а из более мелких мы с тобой вполне выберемся и сами.

– Настя, а ты точно немка? – уточнил Дронов, вспоминая ее признание двухлетней давности.

– Почти чистокровная, хоть и родилась в России, – прищурилась девушка. – Я еще и католичка, если тебе интересно.

– Ну, знал я и немцев-православных…

– А я, когда в Индии работала, видела корову с двумя головами, ее крестьяне местные почему-то брамином называли, как жреца. И что?

– Авантюризма в тебе много для немки, вот что, – вздохнул капитан. – Наверное, оттого что предки фамилию русскую взяли, она и влияет… Ладно уж, пойдем.

Дронов знал, что золотарь с семьей обитает где-то к востоку от пишпекских стен, на берегу речки Аламедин, питающей крепостной ров водой, – в отдалении и от поселения, и от шумных стройплощадок с их пыхтящими парогенераторами. Однако выяснять точный адрес пришлось путем расспроса местных жителей. Усложнялось это тем, что имени золотаря капитан не знал. Впрочем, язык, как известно, способен довести до Царьграда, а хижина чистильщика выгребных ям оказалась много ближе. Она стояла у самой воды, несколько на отшибе – что не удивительно, учитывая профессию хозяина. Ближайшие дома располагались в полусотне метров, выше по берегу.

– Выглядит непрезентабельно даже на общем фоне, – заметила Настя, уверенно спускаясь к реке по довольно крутому глинистому склону и глядя больше под ноги, чем на цель их поисков. Дронов держался рядом, готовый подхватить девушку, если та поскользнется.

– Ну, так и заработок у владельца посредственный, – хмыкнул капитан. – Мы платим ему лучше, чем хокандцы, однако переустраивать быт – дело небыстрое.

– Профессия золотаря – одна из самых недооцененных в нашем обществе, – вздохнула сыщица с искренним сожалением. – Без них мы жили бы в страшном мире…

– Пожалуй. Нет на свете справедливости.

– Справедливость легко оспорить. – Настя усмехнулась своей фирменной улыбкой опереточного злодея. – Сила очевидна и неоспорима. Однако мы не смогли дать силу справедливости.

– Цитата?

– Угу.

Забора вокруг мазанки золотаря не было, так что Николай сразу прошел к дверям и постучал кулаком в стену – дверной проем был занавешен тряпицей: на деревянную створку здесь мало у кого хватало денег.

– Хозяин! Выйдите, пожалуйста, к вам по делу из гарнизона! – крикнул капитан, но ответа не последовало. Тогда он повторил просьбу на двух киргизских диалектах и, собрав скудные познания, на узбекском.