Да про смерть, что рядом скалится,
Но, какой там уговор…
Помер поп, устав печалиться,
А сынок во весь опор —
В коммунисты и военные.
Говорили, – вышел толк.
У идей бывают пленные,
Если с детства разум смолк.
Жил, да был, гордясь профессией,
Грудь в медалях-орденах…
Пионеры – с фотосессией…
В живопырке фикус чах,
Собачонка, как у матери,
За стеной – базар, вокзал,
Да соседи в пьянках спятили
Со скандала – на скандал.
С финской – хворь, с японской – заповедь, —
Серп и молот на века.
Сколько можно жизнь откладывать, —
Слишком долгие срока
Патриотам не положены, —
Коммунизма не видать.
Про ориентиры ложные
Коммунисту ль толковать!
Старым стал герой сражения
И с роднёй, и со страной.
Ильичёвы откровения
Перечитывал порой…
Сколько судеб в топку брошено,
Он не думал никогда,
Посещал лишь страх непрошенно,
Да летели вдаль года.
С Богом свёл он счёты в юности,
Раскидал детей и жён.
Лишь воспоминанья сунутся,
Против них вооружён
Он бутылкой с горячительным, —
Стар, но печень – хоть куда…
Мир за дверью поразительным
Стал нежданно, борода
Отросла у баек благостных
Про бесплатную халву,
И всеобщих шествий радостных
Больше нету наяву.
И на гроб, увы, не скоплено,
И товарищи в земле,
Время съёжилось, оскоплено,
Пулей сплющилось в стволе.
Всё прошло, лишь злость жива ещё,
Неразменна, как пятак,
Да обида холощёная,
Что судьбу отдал затак.
Жить войной, вернувшись в прошлое?
Где у будущего прок?
Ничего вокруг хорошего,
Пустота его итог.
Не случилось счастья общего,
Снится старцу вечный бой…
Кошелька реальность тощего
Обеспечена судьбой.
Те, кто канули, кто минули,
Те счастливей во сто крат!
Коль при жизни душу вынули,
То не надо и наград.
В День Победы вышел с гордостью,
Нацепив «иконостас»,
И пошёл знакомой волостью,
Восхищая чей-то глаз.
Но нежданно и негаданно
Он пропал средь бела дня
Вместе с формою парадною,
С орденами. Западня
Уготована была ему
После всех земных побед
Не последнему, не первому…
Знать, героев больше нет.
Ордена бандиты продали,
Да купили наркоты.
В морге даже честь не отдали,
И безвестному цветы
Не принёс никто, и с бомжами
Лёг в могилу дворянин.
Про него легенд не сложено,
Не написано картин.
В забытьи страна огромная
Мчит, неведомо куда,
В пост Великий ест скоромное,
И беда ей – не беда.
И, порой впадая в крайности
От величия до зла,
От падения до святости,
От мороза до тепла,
Не жалеет крови Родина
Сыновей своих ничуть.
Много терний ею пройдено,
Отдохнёт когда-нибудь….
«Закатный луч прорезал облака…»
Закатный луч прорезал облака
С блистающим серебряным подбоем,
И потекла неспешная река
Звучания под облачным покоем, —
Кузнечиков многоголосый хор,
Фазаний крик, далёкий вой шакала…
И ароматы, полонив простор,
Качнули воздух, как в плену фиала
Хмельной глоток, не допитый до дна,
Вобравший невозвратное дыханье…
И отражённой алостью вина
Пролил закат прощальное сиянье.
И пала ночь, прохладна и тиха.
Она с горы прокралась чёрной тенью, —
Предвестница молчанья и греха,
И антипод мирскому всепрощенью.
«Не мешаю сна и яви…»
Не мешаю сна и яви,
Не вмещаю в разум бреда.
Жизнь иль до смерти отравит,
Или даст идти к победам.
Время давит мне на плечи
Сверху. Холодно и смутно.
Мне в ночи укрыться нечем.
Жду восхода поминутно.
Даль теряется в тумане,
Но пряма моя дорога.
Кровь давно свернулась в ране,
Там её совсем немного.
Пусть меня не ищут тени,
Что в расщелинах таятся.
Не боюсь разбить колени,
Не боюсь поранить пальцы.
Что-то будет очень скоро,
Невозвратное, как годы,
И мои впитают поры
Всё звучанье небосвода…
Два экспромта
Наивно думает природа в неравной битве устоять,
Она приметы пишет года всё в ту же в старую тетрадь,
Но всё по-новому грохочет, сдвигают плиты литосфер
Вулканов вырвавшийся кочет и пленник ада – Люцифер.