Радужные видения мгновенно растаяли, словно дым от костра. Конечно, он теперь не уйдет навсегда, но непременно вернется позже, когда ему понадобится восстановить силы.

– Возможно, все дело в его матери. Даже наверняка. Уж тут-то я могу поведать не понаслышке. Она с Фатраина, дочь магистра Джараака. Народ княгини Кадиа славится сильными колдунами, и старый князь Эргард женился на ней лишь потому, что остро нуждался в войске. Что ж, свою помощь он получил.

– Бардульв его единственный сын? – поинтересовалась Ретта.

К ее удивлению, няня покачала головой:

– Нет. Есть еще младший, эр-князь Аудмунд. Он незаконнорожденный.

Герцогиня поморщилась. Несмотря на мотивы, побудившие ее родителей к браку, Исалина и Рамиэль прожили всю жизнь в любви и согласии, поэтому теперь их дочери не доставляло удовольствия выслушивать истории об адюльтерах. Хотя, конечно, Ретта при дворе за восемнадцать лет жизни навидалась всякого.

Бериса между тем продолжала:

– Никто не знает, как это произошло. Бардульву едва исполнился год, когда его отец ушел в поход. Вернулся он с младенцем на руках. И должна тебе сказать, что о брате князя тоже ходят странные слухи.

– Какие же?

– Точно никому не известно, однако подозревают, что его мать была рысью.

Ретта не удержалась и вскрикнула от удивления:

– Как такое возможно?

Няня пожала плечами:

– Во всяком случае, старый князь привез сына именно из земель оборотней. Он официально усыновил мальчика и беззаветно любил всю жизнь.

– Признал сына?

Ретта была фраппирована.

– Ну да. Княгиня, конечно же, ненавидела Аудмунда, но ничего не предпринимала. Или просто не могла ничего сделать, что тоже вероятно. Говорят, брат равным образом настороженно относится к нему. Несмотря на юный возраст, Аудмунд на редкость сильный воин и талантливый полководец. Он маршал Вотростена и, пока не умер его отец, частенько водил войска на битву.

– Сколько ему теперь?

– Должно быть, около двадцати лет. Я уже давно сбилась со счета, но он немногим старше тебя. Все это только слухи, девочка, но я даже не знаю, право, кто же из братьев на самом деле опасней.

За окном уже успело стемнеть. Молчали цикады. Не было слышно ни выкриков подгулявших прохожих, ни звуков песен.

Ретта вздохнула и покачала головой. Что ж, по крайней мере Бардульв скоро покинет Месаину, и за это стоит благодарить отца богов Вийюту. Как будет дальше – узнают потом.

За спиной тихонько приоткрылась дверь, и в покои проскользнули несколько фрейлин. Одна из девушек забрала опустевший поднос, другие начали готовить постель ко сну. Достали ночную рубашку с пышными, тщательно отглаженными кружевами и приблизились, дабы помочь герцогине разоблачиться.

– И правда, шла бы ты спать, девочка, – проворчала Бериса. – Уже еле на ногах держишься.

Ретта коротко кивнула в ответ. Дел у нее больше на сегодня не было, а потому она молча позволила помощницам расплести ей волосы и уложить в постель.

– Спокойных снов, – пожелала воспитаннице няня и поцеловала в лоб.

Вскоре светильники были затушены, и спальня опустела.

Ретте не спалось. Колыхались от ветра занавеси и листва за окном, отбрасывая на паркет кривые, длинные тени. Герцогиня смотрела на них, пытаясь угадать фигуры, и в размытых очертаниях ей чудились то крылья сказочного дракона, то разверстая пасть, то чьи-то клыки. От духоты вскорости разболелась голова, и Ретта встала, распахнула высокое окно и вышла на балкон. Укрытый благосклонным пологом ночи, город спал, нервно вздрагивая во сне, и можно было легко представить, что и не было этого изматывающего, страшного года, и что мама жива. Вот сейчас откроется дверь, и Исалина войдет, по привычке спрашивая, что тут происходит и почему дочь в столь поздний час до сих пор не спит.