Но ее прекрасная, темноглазая мама, источник тепла, нежности и красоты – была уже давно мертва. И некому из живых, было поддержать молодую девушку, стоявшую на пороге изменений. Не было того, кто вытер бы ее слезы с лица. Кто обнял бы и просто понял все то, что творилось в ее душе. Кто благословил бы ее и прочел молитву о ней…
В спальню заглянул Оллрик – он обнаружил сестру, сидевшей на кровати и устремившей свой взор в окно. Там уже начали сгущаться сумерки, снаружи доносились мужские и женские голоса – свадьбу намеревались сделать прямо на улице, дабы все жители их деревни видели это торжество.
– Ну и наряд у тебя, сестрица, – заметил молодой мужчина.
Плечи девушки вздрогнули от его слов – она, слишком погруженная в воспоминания о матери, даже не услышала, как брат оказался рядом.
– Какой есть, – Жасмин разгладила ладонями несуществующий складки на юбке платья.
– Так не пойдет, – Оллрик вышел из спальни и вскоре вернувшись, накинул на плечи сестры голубую шаль, добавляя:
– Вот так – значительно лучше. Идем.
Жасмин поднялась на негнущиеся ноги, окидывая испуганным взглядом улыбающееся лицо брата.
– Смелее – смелее, все невесты боятся перед свадьбой, – заметил он, беря сестру за дрожащую руку.
Девушка вымученно улыбнулась брату, и спешно отвернула от него свое лицо – на глаза ее тут же навернулись непрошенные, совершенно ненужные слезы. Брат и сестра стали выходить из дома. Десятки пар глаз устремились на них, останавливаясь на прекрасной Жасмин. Девушка вспыхнула, ощутив столь пристальное внимание. Она перевела свой взор вдаль и увидела ожидающего ее будущего мужа. Тот так же не сводил с нее глаз. На лице его блуждала счастливая улыбка. Жасмин сильнее сжала ладонь брата, силясь не сбежать с собственной свадьбы. Она выйдет за Сандалфа и не подведет своего дорогого Оллрика.
Когда до будущего мужа оставалось шесть шагов, внезапно, все изменилось…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Первое, что услышала Жасмин – это было безудержное, громкое ржание коней и оглушающий топот их копыт. Через миг с десяток всадников ворвались на территорию деревни, ломая ограждения на своем пути, подобно сухим тонким веткам.
– Сарацины! – закричал Оллрик. Глаза его наполнились яростью. Он уже выхватывал висевший на поясе отцовский меч, готовый броситься в атаку. Сандалф поспешил было к своей нареченной, но один из всадников сшиб его с ног – остался ли тот после падения живым, Жасмин не знала – брат уже волок ее к дальней стороне двора, желая спасти. Со всех сторон раздавались испуганные женские крики, а так же лязганье мечей, схлестнувшихся в битве. Краем глаза девушка заметила, как огонь охватил ближайшие дома – тот жадно начал пожирать деревянные постройки, а густой, черный дым, казалось, потянулся до темного неба. Молодая красавица тут же закашлялась от едкого запаха. Она пыталась поспевать за Оллриком, но силы стали покидать ее – девушка не привыкла столь быстро бежать.
Жасмин испуганно задрожала, заметив, как очередные всадники хлынули в деревню. Они выглядели устрашающе – в странных одеждах, смуглолицые, с изогнутыми саблями в руках, эти незнакомцы несли гибель и ужас.
– Тебе нужно бежать, – крикнул, чтобы сестра его наверняка услышала среди царившего шума, Оллрик. – Там есть лошадь. Отправишься на север, я найду тебя.
Жасмин в ужасе посмотрела на брата – она понимала – тот лгал ей: вряд ли он выживет в этой бойне. Несмотря на несколько десятков вооруженных мужчин их племени, незнакомцев было больше…
Слова застыли на губах девушки – она не хотела терять единственного родного человека. Впереди уже показалась белая спина лошади, когда, внезапно, словно из-под земли, появилось несколько всадников. Один из них подхватил кричащую, молящую брата о спасении, Жасмин, перекидывая ее через коня. Второй – сошелся в битве с Оллриком. Исход этого сражения девушка не смогла увидеть – незнакомец перевернул ее на живот, ягодицами вверх, и помчался дальше, что-то крича на чужом языке. Сквозь пелену слез и боли, вызванной таким позорным и неудобным положением в руках врага, Жасмин наблюдала, как мужчины ее деревни падают, пораженные ударами саблей, а женщин, подобно ей, подхватывают и, словно мешок, так же перекидывают через коня.