– Я-а?! Сам такой! – стукнула она Его по плечу.
Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой и сказал:
– Как же я скучал.
– А что же не приехал? Пассия не пускала, к которой ты убежал от меня, вернее жил с ней и со мной…
Он грозно сдвинул брови и театрально всплеснул руками:
– Ну как ты могла такое подумать?! Где она и где ты! Тебе в подметки не годится! – даже не стал отрицать и оправдываться.
– А, ну понятно! – не стала она уточнять, боль вернулась.
А Он подошел ближе и стал шептать в ухо:
– Все-таки я скучал…
– А что не пришел? – повторила вопрос шепотом она.
– Не мог, работал все время. А ты изменилась, уже близка к тому, чтобы стать моей женой, – перевел Он тему.
Катя отпрыгнула:
– Что?!
– Ну, прости! Я же тебе обещал жениться, вот еще изменишься и все, пойдем в ЗАГС!
Кате стало тошно и неприятно на душе, хотелось дать чем-нибудь по голове, но Он спросил, как ни в чем не бывало:
– Кстати, что у нас поесть?
«Любит Он покушать», – всегда говорила подруга.
– Чай, – отрезала Катя. – Его и будем есть.
Вспомнились слова Мелиссы, когда она не знала, кому рассказать, что Он её предал, украл драгоценности, подаренные мамой, к которым оба её мужа ни разу не прикоснулись, даже не смотрели в их сторону. А Он посмотрел. Потом исчез, потом звонила его новая пассия, которая называла себя гражданской женой, а потом только слезы, слезы, слезы и разбитые надежды на семейное счастье.
«Он такой красивый, умный и посмотрел на меня такую…» – думалось тогда ей. Но после разговоров с Мелиссой, занятий по женственности, вылеченной улыбки, что-то в ней изменилось, только она еще не поняла что.
«Если Он мой, то Он вернулся ко мне навсегда, Он и есть моё семейное счастье» – загадала она и, от этого на душе стало легко и светло, появилось желание приготовить что-нибудь вкусненькое.
И Он остался. И на ночь тоже. Дети спали за перегородкой. Катя сияла от счастья.
«Это Он! Это мужчина мой!» – проносилось в голове и, виделась картинка будущего: вот она нарядная едет в Лексусе и смеётся, а Он за рулем, только потом они почему-то врезались куда-нибудь…
Утром Катя проснулась позже обычного времени, надо было детей собрать.
– Мам, Он, что опять будет здесь, с тобой?! – спросил Дима недовольно.
– Да, Дим, – улыбнулась она.
– А… – протянул он. – Ладно, Петька, пошли! – и они вышли за дверь.
Кате сделалось неловко, и она почувствовала себя виноватой.
– Ушли твои отпрыски! – довольно потягивался Он. – Дорогая, может, кофе с бутербродами сделаешь, а то есть хочется…
– Да, да, я сейчас, – растерянно торопилась она.
ХХХХ
Позавтракав, одевшись, Он посмотрел на Катю и, сделав большие просящие глаза маленького мальчика, сказал:
– Кать, дай мне денег, а то даже на проезд нет, я тебе все верну, честно!
У неё всё ухнуло вниз. «Так будет всегда», – что-то подсказывало ей. – «Всё ложь и провокация!»
«Такие живут за счёт женщин», – вспомнились слова Мелиссы. – «Играет на чувствах».
– У меня только одна крупная осталась, больше нет, на улыбку истратила, – сказала она, все ещё надеясь, что Он улыбнется и скажет, что пошутил:
– Давай её! Я разменяю и тебе сдачу принесу, – весело сказал Он, взял и ушел. А Катя так и осталась стоять, словно это был сон…
На работе Мирра заметила её растерянность:
– Кать, что с тобой?
– Да так…, – безвольно ответила она – Знаешь, вчера Он приходил…
У Мирры округлились глаза:
– А ты что?
– А я пустила Его! – сказала она громко и устало, со слезами в голосе.
– А что грустная? Что-то украл?
– Нет, – с досадой ответила Катя. – Сама отдала и чувствую, что не вернется.
Мирра не знала, что сказать, а Катя сидела и смотрела в одну точку, как вдруг зазвонил телефон: