– Уши, уши им режь! Как мы еще старосте докажем, что гадов извели, – услышал Владимир после третьей зачищенной им норы. Больше прыгунов не было.

Ну что ж, уши, так уши, – подумал парень.

Новгородское княжество.

Борис подходил к охотничьим домам. Он видел, а еще лучше, чуял охотников. В основном это были три парня орнита, два человека и смейк.

– Так, кто это тут прется?! – крикнула смейк лет девятнадцати с зеленой кожей. Это была красавица Любава – чернявая, соблазнительную фигурку которой больше подчеркивало, чем скрывало меховое одеяние. Как мех может подчеркивать фигуру? Да просто смейки, равно как холод, не любят и одежду, стесняющую движения. Ибо они очень гибкие и любят резкие движения, так что одежда на ней была мехом внутрь и сверху обтянута кожей, в общем, наряд очень обтягивающий, и это делало ее еще красивие, что не могло не отразиться во взгляде молодого лорта.

– Так, знаю я, о чем ты думаешь. Это не для таких дурней, как ты, – сказала она и щелкнула Бориса по носу. Это и вывело того из ступора.

– Почему не для таких, как я? И что еще значит дурень? Я умен, не по годам развит, красив.

– И от скромности не умрешь, – остальные охотники, что готовились к походу, рассмеялись.

– Еще раз спрашиваю, зачем приперся? – подняла бровь Любава.

– Совет прислал меня к вам в помощь. Без тебя там беда, не справятся, помоги им говорили они, – гордо подбоченившись сказал парень.

– Ага, так я и поверила. Небось, Совет и тетка Вязеслава еле тебя сдыхались.

Но увидев, что Борис недовольно морщится, примирительно сказала: ладно, пошли уж раз пришел, помошничек.

Лорт приободрился и пошел за охотниками.

Отряд охотников и Борис уже второй день пробирались по густым северным лесам. «Как же здесь хорошо: ели кругом тоже колючие, как я» – усмехнулся своим, мысля лорт. А запахи, какие закачаешься, та и виды тоже, – с мечтательной улыбкой устремил свой взгляд на впереди идущую Любаву.

– Так что мы ищем-то? – прервал тишину Борис.

– Это ты мне скажи, тебя ж в помощь прислали, – хмыкнула смейк. – А если серьезно, ты что, не заметил? Мы уже второй день по лесу идем, а дичи чуть.

– Дак была вроде дичь, видал я, а точнее, чуял зайцев пару…

– Ага, ты еще трех белок посчитай. Нет, зверья должно быть больше. Ладно, тихо. Михась что-то заметил.

Михась, худющий черный орнит идущий впереди, отличался особо острым зрением даже среди орнитов.

– Там в кустах кто-то есть и это не зверь, – подошел он и сказал Любаве.

– Значит так, подходим на максимальное близкое к ниму расстояние, благо ветер в нашу сторону, и ты, Михась, пусти туда пару стрел, простых людей так глубоко в лесах быть не должно. А если и будут, повинимся и первую помощь окажем, если ты попадешь, конечно.

Отряд подошел поближе к зарослям с таинственным незнакомцем. «И что он там сидит и вообще запах какой-то от него странный» подумал перед самым выстрелом охотника Борис. А после оттуда выскочил кмейш с безумным взглядом и стрелой торчавшей в грудной пластние.

– Так, стрелами его не возьмешь, разве что в глаз, но он чай не пушной зверек. Переходим на ближний бой. Обходи его, ребята.

Кмейш не знал на кого нападать. Охотники стояли на приблизительно одинаковом расстоянии, как от него, так и от друг друга.

– Так, ты друг, в бой не лезь, мне за тебя тетка Вязеслава боюсь даже представить, что сделает, – указала смейк на парня и достала кинжал. И пошла к обезумевшему первой, полагаясь на свою реакцию и гибкость.

Кмейш только обрадовался этому, наконец-то он выбрал жертву, взревел и бросился на Любаву. Был он примерно в два раза больше девушки смейка. Она тоже ринулась на кмейша. Тот бежал, растопырив руки, казалось, он хотел обнять Любаву, как дорогую родственницу. И девушка уже готовилась в последний момент отскочить и резануть по глазам. Но, видимо, что-то осталось в обезумевшем разуме, и кмейш решил воспользоватся своим преимуществом, а именно, он сгруппировался так, что и спина, и голова, и грудь были защищены и хотел просто смять девушку своим весом. Но Любава, не ожидавшая такого поворота от обезумевшего, все же справилась и упала в подкате, резанув кинжалом по пробегающему кмейшу, оставив неглубокие порезы у него на ногах. Тот, пытаясь остановиться, не справился с инерцией и кубарем покатился к ближайшему дереву, благо лес все-таки. Дерево, а именно не такая уж и молодая сосна, не пережило столкновение, а кмейш распластался на щепе, как перевернутый жук, где его страдания метким ударом кинжала в глаз окончил Михась.