– Ты такой рассеянный, Балтфлот!

– Алекс, на Балто птичка едет! Здорово! – Юля решила, что опять наши фокусы. Признаться, я тогда сильно вымотался. За нашим приятелем нужно было следить постоянно.

Наконец мы прибыли в Сан-Франциско. По соседству с городским парком там находился большой зоологический сад. ИС полетел в парк поглядеть, сходу познакомился с щеглами и юными воробушками, увидел взрослых и затеял спор с ними. В филологическом отношении воробьи оказались сильнее ИСа – ни в одном из вопросов он не смог их переспорить, о чем и сообщил мне вечером. Он сердито тыкал клювом в кусок булки, словно она сделана из песка.

– Безобразие! Что ты нашел! А все эти элементы… решительно не разбираются, однако спорят и спорят. Поразительная самонадеянность! Балтфлот! Я должен обучить этих глупцов диалектике!

– Так ли это нужно, если с ними неприятно разговаривать?

– Балтфлот – ты молоденький, вот и молчи.

На следующее утро он уселся возле нашей съемной квартиры – меня взял Алексей, а Дженну оставили с Юлей; чуть позже ИС тоже исчез. Дженна сказала, он хотел полетать вдоль парка. До глубокой ночи ИС не прилетал, и мы подумали, не заблудился ли он. В городе нет особенно быстрых хищных птиц, разве что в пригородах, но парк расположен почти в центре. Утром мы обнаружили нашего приятеля за дверью. Серый пятнышек был весь истрепан.

– Вас побили! – воскликнула Дженна.

– Отчасти. Решил пролететь через колючки. Старики сказали, что могут, и, действительно, прошли насквозь. Я сказал им, что тоже так могу, и – немножко ободрался.

Дженна принялась его жалеть.

– Перестаньте, девушка! Не нужно слов. Балтфлот, с этим надо разобраться. Надо поставить на место этих надутых стариков!

– Ты хочешь, что я их поймал?

– Ты уже летать умеешь? Старики сидят на ветках, вниз сходят неизвестно когда. Но хоть напугать! Балтфлот, я не могу терпеть это издевательство. Оно портит мое реноме.

Я не понял тогда, почему Ивана Семеновича так волнует мнение других. Ведь он же не собирался жить здесь постоянно. Дженна и я выполняли разные задания, и в парк смогли зайти лишь спустя неделю. Там довольно живописно; только духотища стояло. И странным образом все деревья были похожи на изящно сделанные декорации, хотя мы явно чувствовали их природную основу.

– Джен, ты видишь нашего приятеля?

– Я его чувствую, но не могу разглядеть.

– Я тоже. Кругом толпы птиц. А, вот он! – на широком каштане уселись пернатые разных форм и размеров, образуя полукруг, как в театре. Выше сидел некто пожилой и говорил очень солидным голосом. Его слушали и кивали. Рядом с тем воробьем сидел еще один солидный воробей, несколько пятнышков помоложе, а в стороне, на тонкой веточке, примостился ИС. Он надулся.

Я подумал, в нем кипит обида.

– Господа! Теперь нам расскажет мистер Айван! – воробей чуть подвинулся, а ИС подскочил и сел на его место. И стал бойко рассказывать. И его слушали остальные.

Выходит, он не так уж поссорился с воробьями. Или уже помирился. Мы не стали мешать ИСу – к тому же Юля позвала нас. Поздно вечером Дженна захотела расспросить ИСа – ей было ужасно интересно, да и я сам хотел узнать, как ИС удалось со всеми договориться.

– Нет! – твердил серый пятнышек. – Нет-нет, я устал и надо успокоиться. А у вас-то крыша низкая!

– Но разве это наша крыша? – спросила Дженна. –Ведь не мы арендуем дом. И не мы построили.

ИС замолчал и надулся во сне.

Утром он вылетел спозаранку и даже не стал ничего есть. Мы видели, как в парке угощают птиц, поэтому и ИСу что-нибудь дадут. Ночь выдалась жаркая. ИС на полминуты заскочил – сказать, что ночевать в парке будет.