Молодёжь знакомилась и женилась между собой, разбавляя генофонд. Капраз Борис радовался этому и даже планировал отстраивать новый посёлок для молодожёнов. Пока это были только планы. Из реально осуществлённого была экспедиция с гостями на Шпицберген к хранилищу семян, до сих пор поддерживающему внутри отрицательную температуру. Жители плато были поражены разнообразием растений, предусмотрительно сохранённых погибшей цивилизацией. Климат на плато отличался от климата Новой Земли, поэтому там могли произрастать растения, которые не приживались на архипелаге.

Помимо растений для жителей плато оказалось важным знание о том, что океан до сих пор выносит на берег остатки судов, погибших во время катастрофы. Железо на плато было в большом дефиците, которого совсем не ощущалось на Новой Земле. В благодарность за помощь и материалы председатель Захар, потомок Виктора Терёхина, поделился агротехникой выращивания лесов, а также завёз домашнюю птицу, которая прижилась и быстро дала обильное потомство.

Наблюдая за тем, как развиваются оба островка цивилизации, Прометей радовался, но с каждым днём чувствовал, что в душе зреет неудержимое желание сорваться с места. Чтобы найти для этого реальную причину, ему была необходима зацепка. На сей момент он считал, что обязан найти следы ещё одной цивилизации, внезапно прекратившей подавать о себе напоминание. Записи обо всех посещениях Новой Земли и Шпицбергена имелись в судовом журнале, но только в первые двенадцать лет после катастрофы, а затем – тишина.

Раньше, посещая хранилище семян, жители посёлка каждый раз надеялись увидеть приметы его посещения жителями другого посёлка, основанного матросами с американской подлодки и всеми, кого они смогли найти живыми. Годы шли, о них забывали и вскоре перестали надеяться увидеть их снова. На большой карте, висящей в подлодке, рукой капитана Коннелли было отмечено место их поселения. За сезон на гребной посудине до него не доплыть даже через полюс. А у капитана имелось небольшое рыболовецкое судно, работающее на дизельном топливе, позволяющее спокойно пересечь океан за один месяц.

Прометей знал, что на плоту и даже на том судне, построенном на плато, пускаться в такое экстремальное путешествие безрассудно. Да никто бы и не разрешил ему использовать этот необходимый для жизни двух посёлков транспорт. При всех заслугах перед жителями его не перестали считать чудаком, и потому он не надеялся на их благосклонность к своим проектам.

Плот не годился для пересечения океана. На полюсе нередки были шторма, а также внезапные похолодания даже посреди лета. Взгляд Прометея был устремлён в небо, к новой стихии, которая должна была доставить его к новым берегам. Он изучал воздушные потоки второй год, тщательно фиксируя их каждый день в своей тетради. Для этого он изобрёл «летающего змея», случайно наткнувшись на короткую заметку о нём в одной из книг.

– У меня шея гибкая, как у этого змея, – усмехнулся Прометей, не сводя глаз с серого треугольного пятна в небе.

– И как ты собираешься на нём летать? – иронично спросил Иван.

– На нём – никак. Это флюгер, который укажет мне, на какой высоте какой ветер дует.

– Тебе самому не кажется это слишком дурацкой затеей?

– Знаешь, из моей предыдущей дурацкой затеи ты вернулся с двумя детьми, – Прометей подмигнул близнецам, глазеющим, как и он, в небо. – Неплохой результат.

– Они бы и так у нас получились. Наверное.

– Не уверен. Такая строптивая женщина, как твоя Анхелика, могла и не выбрать тебя, если бы не поняла во время испытаний, что ты достойный парень.