– У берегов Америки начался сильный ураган. Они говорят, что корабли уносит в океан ветром.

– Понятно. Значит, прогнозы не врут, как ни странно. Что, прям так и уносит, как пиратские каравеллы? – иронично, не по уставу, переспросил командир.

– Мы получили сообщение открытым текстом с «Корейца». Они говорят, что ураган начался внезапно. Было тихо, и вдруг поднялся ветер. Перед этим в эфире случилась некоторая паника на американских кораблях. Но на «Корейце» посчитали, что это свойственно американцам, по любому случаю, на который нет инструкций, устраивать панику.

– А потом? – Татарчуку уже не терпелось услышать продолжение.

– Потом, начался ураган, и американский флот понесло в открытый океан.

– Ну-ка, включите мне эфир. Что там сейчас говорят? – Татарчук обернулся к другому связисту. – Что там наш штаб на это говорит?

Молодой офицер, для которого этот выход был первым, принялся рьяно исполнять приказание. Эфир подключили к громкой связи, и тесную рубку наполнил шум переговоров. Не надо было быть лингвистом, чтобы понять, что тон переговоров звучал испуганно, местами даже истерично.

– Кто понимает, что они говорят? – Татарчук обвел взглядом команду.

– Э-э-э-э… трудно разобрать, мешается всё в одну кучу. Только матерятся понятно, – ответил старший лейтенант Ляхов, знающий английский.

– Это мне и без тебя слышно, что матерятся, конкретнее скажи.

– Говорят, что флота у них больше нет…

В этот момент в лодку врезалось что-то. Удара не было, но ее качнуло градусов на тридцать. Все, кто не держался, попадали. Через несколько секунд по обшивке загремела частая дробь, словно лодка попала под град. Татарчук кинулся к офицерам, управлявшим лодкой.

– Что? Что происходит? Что это за хрень?

Никто не знал, что ответить командиру.

– Мы меняем курс, – ответил один из вахтенных офицеров. – Нас сносит.

– Как так, сносит? – Татарчук не мог представить, что течение может что-то противопоставить мощному двигателю судна. – Что там со штабом? – наконец вспомнил он про свое распоряжение.

Молодой офицер передал наушники командиру.

– Всем флотам! Чрезвычайная ситуация! Ураган движется с запада с примерной скоростью триста километров в секунду. Субмаринам уйти на максимальную глубину, надводному флоту стать против ветра. О получении приказа доложить.

– Капитан первого ранга Татарчук, АПЛ «Пересвет», приказ принял. Начинаем погружение, – Татарчук снял наушники. – Погружаемся на четыреста метров, – отдал он приказ.

К тому моменту, когда командир оторвался от наушников, стало ясно, что корабль не управляется. Его постоянно кренило из стороны в сторону. За шумом барабанной дроби, причина которой была еще не ясна, слышались натужные скрипы корпуса лодки, испытывающего колоссальные перегрузки. Зашумели цистерны, набирающие воду. С каждым метром погружения дробь по корпусу стихала, и лодка все лучше откликалась на руль.

Все офицеры в рубке молча ждали, когда судно наберет максимальную глубину. По громкой связи все еще слышался английский мат. Никто не хотел оказаться сейчас на поверхности океана. Связь начала теряться. Голоса забило шумом и вскоре они затихли совсем.

– Триста метров в секунду, это сколько, если на километры в час перевести? – спросил Гренц.

Он не стал дожидаться, когда ему ответят, взял листок и перевел в более понятные единицы. Его глаза округлились, когда он получил результат. Офицер еще раз перепроверил себя.

– Тысяча километров в час? – сказал он ошарашено. – Этого не может быть!

Его перепроверили. Цифры сошлись. Все офицеры, что находились в рубке управления, молча уставились на командира корабля. Татарчуку пришлось скрыть внутреннюю неуверенность за командирским тоном.