Между тем, птица, задев краем крыла Золотой Диск Солнца, сверкнула чешуёй и, расправив крылья, воспарила в небесах. Это был золотой дракон. Несмотря на фантастические размеры, он легко парил в облаках, подставляя её солнечному свету. Большая тяжёлая голова на высокой шее была усыпана заметными и не очень рожками-шипами, вдобавок дракон был вооружён клыками, грозно торчащими из пасти. Плотный ряд шипов тянулся по всей длине тела дракона, а в широко раскрытой розовой пасти между двумя радами клыков шевелился раздвоенный язык. Большие круглые глаза дракона смотрели на мир чёрными зрачками. Они не вызывали страха и, казалось, дракон был не злее домашнего пса, но это ощущение уходило в тот же миг, когда взгляд падал на подобранные под пузо массивные лапы. Из их гибких подвижных пальцев торчали остро отточенные когти. Их дракон почти никогда не втягивал, чтобы в любой момент иметь возможность незаметно напасть на жертву.

На широкой спине дракона гордо восседал юноша. На нём была свободная рубаха из грубой ткани, завязанная на груди тесёмками и такие же просторные шаровары, заканчивающиеся у щиколоток. Одежда погонщика была пусть и не очень красива, зато в ней было удобно управлять драконом, и юноша, которого, кстати, звали Рагнаром, чувствовал себя в ней свободно. Погонщик был ещё очень молод, но мягкие черты его лица уже были огрублены кровавыми рубцами, а во взгляде чувствовалась постоянная настороженность, не позволявшая погонщику ни на минуту расслабиться. Но вместе с настороженностью в нём отражалось и нечто другое – чувство удовольствия, которое юноша, несомненно, испытывал каждую секунду, которую сидел в большом удобном седле, пристёгнутом ремнями к чешуйчатой шкуре дракона.

Но, как бы ему не было хорошо на спине своего ящера, он не мог забыть прошедшую ночь. Пакром, небесный владыка, метал молнии на покорную землю и сотрясал её оглушительными раскатами грома, чем очень испугал Благоземцев. При первых вспышках молнии Рагнар вскочил с постели, а когда первый страх прошёл, уселся на коленях подле алтаря с Богами и стал просить священного Пакрома усмирить свой гнев и проявить милость к Смертным. К счастью, небо быстро успокоилось – должно быть, в ту ночь много напуганных до смерти обитателей Серединного Королевства упрашивали сурового бога смягчить свой гнев. А потом, когда небо снова почернело, и вместо сверкающих разрезов молний на его спокойной чистой глади снова заблестели звёзды, Рагнар невольно задумался над тем, что же могло так разгневать Хозяина Небес. Он так и не смог найти ответ на этот вопрос. А сегодня, когда ветер шевелил его волосы, задувал в лицо, а Золотой Диск Солнца слепил глаза, он уже не хотел больше об этом думать, а посмотрел вперёд. Тотчас его взору открылась бескрайняя громада кристально чистых небес, по которой, как по морю, неспешно проплывали белоснежные воздушные облака. Вперемежку с ними порхали птицы. Рагнар всегда восхищался этими удивительными созданиями, ведь на них сошла истинная благодать Творца, который даровал им крылья, и вместе с ними – возможность летать. Недаром птиц называли Владыками Небес. Ведь они – первые из смертных, кому удалось взмыть над землёй. Далее небо покорили драконы.

Вспомнив, что сидит на спине дракона, Рагнар с благодарностью посмотрел на Пекталаса, затем коснулся гладких ромбовидных чешуек на его длинной, тонкой изящной гибкой шее. Каждая чешуйка этого исполина была покрыта настоящим золотом. Гладкие, тёплые, живые, они как в зеркале, отражали каждый лучик света, попадавший в них. И когда это происходило, дракон казался ещё красивее, и сиял, как настоящий брильянт. Ящер отвечал на поглаживания тихим мерным урчанием. Но, когда Рагнар убрал руку, стал тереться головой о грудь погонщика, снова требуя ласки. Но вместо этого погонщик осторожно отстранил голову дракона, и взобрался ему на спину.