Слушала мысли девушки, наблюдая ее муки, не в силах ей помочь. Понимала, почему она не стремится бороться. Дар никто не развивал, и способность выжить в сложных условиях не передал, добиться справедливости ей самостоятельно уж точно не по силам. Будь живы ее родители, дар бы развился и она стала бы великим Вестником.

Девушка замолчала, давая мне передышку. И воспользовавшись затишьем, я вспоминала свою жизнь до замужества. Я была бесбашенной и довольно азартной. Вся моя жизнь была посвящена борьбе, боям. Мой муж меня заметил на ринге. Его привлек мой ум. Я умудрялась побеждать даже сильных противников, продумывая каждый шаг, каждый удар, каждый отход.

Савелий меня тогда завербовал, предложив намного больше эмоций, чем я получала на ринге. Я стала верной помощницей в деликатных делах. Найти, поймать, осуществить сложную схему – все это было моей работой. Иногда приходилось вспоминать навыки борьбы и применять холодное оружие, на овладении которым настоял Савелий.

Когда наши отношения перешли на другой уровень? В какой момент он понял, что я ему дорога? Я узнала об этом в одном из рейдов, когда он велел отступать, заявив, что цель не стоит моей жизни. Нарушила его приказ, выполнила задачу и помчалась с ним разбираться. А он материл меня, ругал, ловя восторженную улыбку. Я раньше него поняла, что стала ему дорога. Он плюнул на все, поцеловал, обнял и заявил, что хочет иметь право запретить мне рисковать.

Я была счастлива. Промелькнули образы, как я рассмеялась и спросила – «Хочешь на правах мужа оберегать меня?» Когда он потащил меня прямо в походной одежде в ЗАГС, умудрился договориться о том, чтобы нас расписали, а потом смотрел побитой собакой, выпрашивая заветное «да», я поняла, что и сама не против его участия в моей жизни.

Эти образы напоминали о счастье, которое сопутствовало мне с приходом в мою жизнь самого дорогого мужчины. Тогда я ликовала. Пусть запрещает, пусть тиранствует, видела и понимала, что хочу быть его. Так и сложилась необычная семейная ячейка общества. С тех пор я лишь руководила людьми, на расстоянии отслеживала уже сеть активных помощников. Пока не забеременела!

Как мы были счастливы в тот момент, когда узнали о беременности! Как он носился надо мной, заботясь, предугадывая все желания. Именно тогда я почувствовала себя впервые женщиной, желанной и любимой. Но счастье не было долгим. На восьмом месяце меня скрутило от боли. И это не были преждевременные роды. У меня нашли страшное заболевание. Можно было получить отсрочку, избавившись от сына, но я категорически запретила что-либо делать.

Жизнь малыша священна. Как я буду жить, зная, что лишила своего сына жизни? Да и долго ли от той жизни остается? Муж принял мое решение с трудом и не отходил весь последующий месяц. Это время было заполнено самыми яркими воспоминаниями. Он прощался со мной, воплощая все мои мечты. Я скрывала лишь одно желание, одну мечту – быть всегда рядом с ним.

Меня выкинуло из моих воспоминаний, будто кто-то решил, что хватит. Дали попрощаться с прошлым, теперь же быстро принимай новую жизнь. Дальше прилетел рассказ от неизвестного лица о жизни графини. Старое имение находилось в землях графства Вестания. Оно отошло мужу как приданное вместе с предгорьем. Графство располагалось в долине, а графство Тарокату было небольшим горным графством. Оно при отце мужа девушки славилось своими стадами, а сейчас графство испытывало дефицит в пастбищах.

Что-то такое произошло в горах, что зеленые пастбища сократились вдвое. Поголовье было уменьшено, и предгорные пастбища Вестания были выгодны графству. В голове прорисовывалась картинка экономических преимуществ брака. Гораний Таркот получал пастбища, жену, способную родить одаренного ребенка, а девушка должна была получить защиту и заботу мужа. Но она оказалась в проигрыше. Гораний предрек ее жалкое существование.