Зверь быстро пришел в себя. Его взгляд снова обратился к Виктории, на этот раз полный ненависти и вызова. Он начал медленно двигаться к ней, обнажая белоснежные клыки.

– Не приближайся! – закричала она, поднимая руки. Новый огненный шар появился куда быстрее. Однако пес, предвидя атаку, легко увернулся от брошенного заклинания, рванув в сторону.

Виктория сделала еще одну попытку. Она собрала все силы, что у нее осталось, и бросила третий шар, но на этот раз зверь даже не пытался уклониться. Он бросился вперед и подставил лоб прямо под удар. Пламя взорвалось, опалив его шерсть, но он не дрогнул. Его алые глаза впились в девушку, полные злорадного торжества, словно он насмехался над ее попытками сопротивления.

– Нет… – прошептала Виктория. Ее руки бессильно опустились.

Она поняла, что магия ей не поможет. Ее огонь был ничтожен перед этой тьмой.

– Огонь бесполезен… – выдохнула она, оборачиваясь к Софии. – Прости меня.

Пес прыгнул.

Его челюсти сомкнулись на теле девушки с такой силой, что хруст костей был слышен даже сквозь шум бушующего дождя. Ее крик был коротким, почти беззвучным, прежде чем он оборвался навсегда. Тело обмякло, безвольно обвиснув в зубах зверя.

София закричала. Это был крик, полный такой боли и ужаса, что даже зловещая тварь на миг замерла, прежде чем развернуться и исчезнуть в лесу, унося свою добычу.

Дорион, лежавший в грязи, не мог пошевелиться. Все его тело дрожало, а в ушах стоял всепоглощающий гул. Его взгляд был прикован к тому месту, где только что была Виктория. Тело девушки исчезло, как и убивший ее зверь.

София рухнула на колени, закрыв лицо руками. Ее слезы, катившиеся по щекам, смешались с каплями дождя. Она больше не чувствовала ни холода, ни колючего ветра. Ее горе полностью сковало все прочие чувства, не оставляя в душе ничего кроме боли и страдания.

Тьма снова окутала лагерь. Остатки костра догорали, тихо потрескивая, а дождь смывал следы прошедшей битвы.

София сидела на том же месте, потрясенная, ее разум не мог принять реальность. Несколько минут она просто смотрела на темноту, где недавно исчез зверь, не в силах поверить, что ее подруги больше нет. Когда до нее начало доходить осознание, точно пробудившись от кошмара, она подползла к тому месту, где в последний раз видела Викторию, ее руки дрожали, когда она сжала в кулаке горсть земли, пропитанную кровью подруги. Горячие, соленые слезы стекали по ее лицу, капая на эту же землю. Горький, душераздирающий плач, разнесся по округе наполняя лес тоской и отчаянием.

– Вики… – шепот ее голоса был почти неслышен. В каждой букве было заключено столько боли, что казалось, воздух сжимается от этого звука.

Дорион, наконец, пришел в себя, его сознание медленно возвращалось после удара. Голова кружилась, перед глазами все еще вспыхивали яркие пятна, как от ослепляющего света. Он смутно осознавал, что произошло нечто ужасное. Пытаясь встать, он ощутил, как ноги подкосились, и он рухнул обратно на землю. Боль мгновенно пронзила его тело. Силы, казалось, покидали его с каждым вдохом. Пес причинил ему куда больше вреда, чем он мог подумать. Глубокие царапины пересекали грудь, бока пылали огненной болью, а левая рука почти не слушалась. На ней, вокруг следов укуса, расползалась синеющая опухоль. Он на секунду замер, не в силах поверить, что остался жив.

Однако что-то было не так. Медленно осматривая стоянку, его взгляд наткнулся на Софию, ее горестный плач достиг его разума, вытесняя прочие мысли. Он не слышал ничего подобного. Ее голос дрожал, а вместе с ним дрожала сама земля, казалось, что ее боль была настолько велика, что сама природа страдала вместе с ней.