– Хороший бой, маленький братишка, – выдавил Сабин сквозь стиснутые зубы. – Похоже, мне следует поблагодарить тебя за свою жизнь, хотя я не дождался от тебя спасибо, когда спас вчера твою шкуру.

Веспасиан протянул руку.

– Что ж, думаю, мы можем взаимно поблагодарить друг друга сейчас, – сказал он, помогая брату встать.

– Самой лучшей благодарностью будет вытащить эту треклятую штуковину из моей ноги.

Веспасиан опустился на колени и осмотрел рану. Вокруг радостно вопящие люди спускались с крыш, торопясь загасить еще пылающие факелы и перерезать глотки еще живым беглым.

– Отлично, ребята! Представление получилось на славу! – провозгласил Тит, сбегая по лестнице. – Сабин, надеюсь, рана не слишком серьезна?

– Со мной все будет хорошо, отец – пара швов от Хлои и…

Тут он издал дикий рев. Воспользовавшись тем, что брат отвлекся, Веспасиан выдернул дротик. Сабин побледнел и едва не лишился чувств.

– Боги, как больно! Ах ты, маленькая дрянь! Бьюсь об заклад, тебе это доставило удовольствие. Пойдем, отведи меня в дом.

Братья поплелись к дверям, которые их мать, услышав радостные крики, уже отперла. Веспасия помогла раненому сыну войти в дом.

– Кстати, ответ – шерсть, – пробормотал Сабин.

– Что-что? – переспросил Веспасиан, решив, что брат бредит.

– То, что нам надо продавать сейчас, это шерсть. На нее есть спрос, потому что скоро зима.

– А, да. Ты совершенно прав, – ответил юноша. – Отличная работа.

– Работа тут ни при чем – просто я поболтал с Паллоном вчера, по пути домой. – Сабин ухмыльнулся. – Ну и видок же у тебя с этой повязкой!

Веспасиан с полуулыбкой поглядел на брата и покачал головой, подумав, что едва ли тот когда-нибудь переменится. После чего оставил его заботам женской половины дома.

Юноша обернулся и окинул взором двор. Пожары были уже потушены, только тонкие струйки дыма напоминали об их существовании. Скованных сельскохозяйственных рабов вывели из амбаров и снова отправляли на работу. Паллон организовывал сбор убитых разбойников, чтобы сжечь их на большом костре за воротами. Веспасиан понаблюдал, как его дротик извлекли из германца с пучком на голове, после чего тело поволокли прочь, оставляя на земле кровавый след. Это был первый убитый им человек, но мысль не потрясла юношу. Не моргнув глазом, он перерезал горло второй своей жертве – делал то, что должно, ради спасения своей собственной жизни и жизни брата. Кроме того, речь шла об убийстве всего лишь рабов, а их шкура стоит не дороже денег, заплаченных на торгах.

Паллон заметил, как молодой хозяин наблюдает за уборкой трупов, и подошел ближе.

– Ты славно проявил себя сегодня, Тит Флавий Веспасиан, – официально заявил он, блюдя субординацию. – Твой отец вправе гордиться.

– Спасибо, Паллон. Мы все внесли свой вклад – мой брат придумал отличный план. Какие у нас потери?

– Один убит и четверо ранено, но все не слишком тяжело.

– Кто погиб?

– Бренн, домашний раб-галл. Ему дротик угодил в глаз. Его сын Дрест в числе раненых, – ответил управляющий.

– Надо освободить сына, это послужит для других рабов хорошим примером, если подобное произойдет вновь. Я поговорю с отцом.

Веспасиан уже повернулся, но тут ему пришла в голову одна мысль.

– Паллон, ты знаешь что-нибудь о пророчестве, связанном со мной? – спросил он, понизив голос. – О каком-то событии, случившемся при моем рождении. Ты ведь был тогда там?

Веспасиан посмотрел Паллону в глаза, но тот отвел взгляд.

– Почему ты не отвечаешь? – настаивал юноша.

– Мне запрещено об этом говорить, – неуютно переминаясь, ответил управляющий.

– Кем? Скажи, Паллон, кто запрещает тебе?