– Издеваешься? Наездились уже.

– Это ты издеваешься. Успокойся. Все хорошо. Хватит ныть.

– Чего же хорошего?

– Опять ты за свое. Расслабься. Ты думаешь, Кабанов не в курсе, что Киев не кишит сторонниками Януковича?

– А зачем дал такие вводные?

– Кто-то ему, значит, их в свою очередь дал.

– Ты так считаешь?

– Да. Я так считаю. Господи! Ты прям как маленький… Вроде взрослый мужик, серьезный. – Славик покачал головой.

– Ладно. Не будем спорить. Что сделано – то сделано.

– Чем займемся завтра? – Славик пил коньяк, как воду.

– Завтра можешь отдыхать, а у меня еще одно дельце.

– Да? А… Это то, о чем ты в аэропорту проболтался. Дипломат, сенсация. Уж не темнил бы. Не волнуйся, я уже выкинул это из головы. Раппопорт – могила, – Славик приложил палец к губам, – будь уверен. Делайте с Геной все что хотите. Мне все равно. Хотя могли бы мне билет на завтра взять, чтоб я здесь лишний день не прохлаждался. Или камера вам потребуется в какой-то момент? Нет?

– Не знаю пока. Не обижайся. – У меня вдруг защемило сердце. – Я тут ни при чем. Билетами же я не занимался. Меня никто не спрашивал.

– Я, представь себе, догадался.

– Все равно мне неудобно перед тобой.

– О чем ты? Я безмерно счастлив, что завтра ты не будешь заставлять меня носиться с камерой по всей Украине и искать пророссийски настроенных граждан. Давай еще по одной?

– У меня есть. Видишь, еще полная почти. Не могу много.

– А если потоптать, место отыщется?

– Где? – Я не понял, о чем он.

– Эх, чудной ты человек! Как тебя завтра отпускать одного? Где, где… В рюмке.

Через пятнадцать минут бутылка опустела. Раппопорт весь как-то размяк, поплыл. Сколько же в этого человека влезает алкоголя! Он пожелал мне удачи и, чуть пошатываясь, побрел к лифту, сказав, чтоб я не вздумал платить, поскольку все уже записано на его номер. Я начал было интеллигентски протестовать, но он погрозил мне кулаком. Как все же быстро меняются его состояния и настроения. Даже не натурально как-то! Экземпляр он еще тот. Но в целом мужик все же не вредный, хоть и путаный какой-то.

Я посидел еще немного. Бар выглядел парадоксально советским. Старые столы, стулья, скатерки, солонки, салфетки. Все словно залетело сюда из тридцатилетней давности. Удивительно, что те, кто яростней всего боролся с СССР, с диктатом русских, больше всего у себя сохранили примет того, что сами презрительно окрестили «совком».

Ну что ж! Можно подвести промежуточные итоги. Чуть ли не в первый раз в жизни я всерьез высунул голову и, очевидно, скоро по ней получу. Правильно говорят: всяк сверчок знай свой шесток. Кому я собирался что-то доказать, принимая предложение Кабанова? Почему не отыскал аргументов для того, чтобы переубедить отца? Что побудило меня преодолеть стойкое отвращение к телевизионному карьерному росту? Получается, что Лариса права: я капризничал, лишь маскируя, что жду подходящего предложения, которое долгое время никто мне не делал. А как поманили, сразу все поменялось? Нет. Я не такой. Но уверить в этом никого отныне не получится. И себя тоже. Еще, что ли, выпить… В конце концов, завтра я получу в руки то, что заставит всех забыть мои неудачи. Сенсацию! И тогда кое-что изменится… О том, что я не добыл в Киеве нужных сюжетов, все забудут…

Алкоголь разбудил аппетит. Я стал прикидывать, где лучше всего поесть. Ресторан в гостинице после майданного переполоха еще не открылся, а в баре, кроме выпивки и легкой закуски, подкрепиться было особо нечем. Я попытался выяснить у официантки, где здесь поблизости можно перекусить, но она ничего конкретного не посоветовала, лишь вяло заметив, что здесь в округе всего полно. Может, посмотреть в Интернете? Должен же здесь быть вай-фай. Не без труда, после продолжительных консультаций с той же официанткой мне удалось подключиться к Сети. Ну, какие новости?