ПУХЛОВА: Начнем?

Дунаев стоит у входа в музей. Рядом с ним – охранник Норкин и исполнительный директор Трегубова. Она протягивает Дунаеву листок с графиком дежурств.

ТРЕГУБОВА: Вот. Сами смотрите, гражданин следователь. Я не ошибаюсь. В ночь убийства должен был дежурить Норкин.

Дунаев изучает график и поднимает глаза на Норкина. Тот пожимает плечами.

НОРКИН: Ну и что! Я две недели назад написал заявление на отгулы. У меня их уже два десятка накопилось. Я – не железный.

ДУНАЕВ: У вас была уважительная причина?

НОРКИН: Да.

ДУНАЕВ: Можно узнать: какая?

Норкин бросает взгляд на Эмму Трегубову.

НОРКИН: Личная.

ДУНАЕВ: Не хотите говорить?

Норкин показывает на Эмму Трегубову.

НОРКИН: Я же сказал, что личная.

Дунаев понимает, что Норкин не хочет говорить из-за Трегубовой. Он обращается к ней.

ДУНАЕВ: Не могли бы вы нас оставить одних?

Трегубова вежливо кивает.

ТРЕГУБОВА: Да. Мне пора. Нужно подготовиться к приему посетителей.

Она быстро уходит. Дунаев провожает её взглядом, затем поворачивается к Норкину.

ДУНАЕВ: Я вас слушаю?

НОРКИН: Понимаешь… у меня постоянный стресс… Ну… Мне нужно было расслабиться… Ты же – мужик, ты понимаешь… Когда это происходит, я на несколько дней просто ухожу в запой… А потом – ни-ни, я – как стеклышко.

ДУНАЕВ: Это был тот случай?

Норкин кивает.

ДУНАЕВ: А про заявление?

Норкин виновато вздыхает.

НОРКИН: Это я для музейной шефини сказал, чтоб она на нас не наезжала.

ДУНАЕВ: Ваш начальник в курсе?

Норкин снова кивает.

ДУНАЕВ: Понятно…

Дверь в отдел экспертизы распахивается и на пороге появляется генерал Широков.

ШИРОКОВ: Здравия желаю, дорогие женщины!

Сотрудницы быстро поднимаются. Хлебников идет навстречу ему.

ХЛЕБНИКОВ: А меня, как всегда, забывают.

Широков заходит в отдел и протягивает Хлебникову руку.

ШИРОКОВ: Вы у нас на особом счету, Владимир Иванович.

Они пожимают друг другу руки. За Широковым в кабинет входит Еремина. Все сотрудники отдела с интересом смотрят на пустой дверной проём.

ЕРЕМИНА: Уважаемые сотрудники отдела экспертизы. Я хочу познакомить вас с нашим новым сотрудником…

Из темного коридора появляется человеческий контур, который постепенно превращается в красивого, спортивного вида молодого мужчины – Миронова. Он, опираясь на трость, входит в отдел. Далее, горда держа осанку, проходит по отделу и останавливается рядом с генералом.

ШИРОКОВ: Знакомьтесь! Алексей Борисович Миронов. Прошу любить и жаловать.

Сотрудницы смотрят на него влюбленными глазами. Он, смущенно, отводит взгляд в сторону.

Дунаев некоторое время смотрит на Норкина, проверяя, говорит ли тот правду?

ДУНАЕВ: Вы служили?

НОРКИН: Не пришлось.

ДУНАЕВ: А откуда у вас офицерское звание?

НОРКИН: У меня была военная кафедра.

ДУНАЕВ: В каком институте?

НОРКИН: Лесгафта.

ДУНАЕВ: Спортсмен? В каком виде спорта?

НОРКИН: Борьба.

ДУНАЕВ: И не служили?

НОРКИН: Получил травму.

ДУНАЕВ: Это вы просили Сиделкина вас заменить?

Норкин отвечает, немного подумав:

НОРКИН: Я.

ДУНАЕВ: Почему сразу не сказали?

НОРКИН: Михайлов приказал молчать.

ДУНАЕВ: А вы испугались?

Норкин пожимает плечами.

НОРКИН: Не хочется работу терять.

ДУНАЕВ: Алиби в ночь убийства есть?

Норкин разводит руки в стороны.

НОРКИН: Я всегда сам пью. Никого не приглашаю.

ДУНАЕВ: Почему?

Норкин вздыхает.

НОРКИН: Опасно окружающим. Обычно после первой бутылки меня в драку тянет. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

В кабинете оперативников за ноутбуком сидят эксперт Пухлова и капитан Бабушкин. на мониторе они просматривают записи камер наблюдения из музея.

Видеозапись: По коридору медленно проходит Сиделкин, проверяя опечатанные павильоны музея. Останавливается, сладко зевает и потягивается. Чтобы сбросить с себя сон, он делает несколько спортивных упражнений. Поправляет форму и снова идет по коридору. Некоторое время коридор пуст. Далее следует быстрая промотка изображения. По коридору возвращается охранник. Мы видим это со спины. Он, не поворачиваясь, опять проверяет опечатанные двери в павильоны. Затем изображение застывает на месте…