Что он такое сказал, этот самодур? Сожжёт деревню? Он монстр! Дикий, опасный, жестокий. Получается, я заложница его желаний и теперь любой его приказ обязана выполнять немедленно, иначе…

Иначе пострадают другие. Я сама дала ему это оружие в руки, в ужасе согласившись. Он теперь точно знал, на что давить.

Удивительно, почему лорд Ричард выбрал меня. Зачем.

Карету подбрасывало и мотала из стороны в сторону. Я еле успела перехватить корзинку, накрытую тряпицей, чтоб она не упала.

Отвернула краешек, а там пирожки. Сдобные, румяные. А запах, ммм… Сообразила, что я и вправду давно ничего не ела. Схватила сдобу, проглотила в момент.

Вкус выпечки всколыхнул воспоминания, следующий пирожок я ела, заливаясь слезами. Такая жалость ко мне подобралась, я просто оплакивала сама себя.

Последние пирожки в моей жизни для меня пекла бабушка, которой давно уже не стало. Единственный человек во всём мире, который меня любил.

Мамы умерла, когда мне было чуть больше двух лет. Квартира, кстати, мамина – превратилась в подиум соискательниц на сердце моего родного отца.

Одна красотка таки пробилась на конкурсе невест и стала мне мачехой. В довесок я получила старшую сестру.

Что там Габриэлла, куда ей тягаться с моей новой роднёй из реального мира!

Бабушка, вдова профессора математики закатила рукава и ринулась в бой. Отвоевала через суды мои права на однушку в Бирюлёво, а меня забрала к себе.

Сначала отец наведывался, самолично доставлял отеческую мизерную любовь в виде мятых купюр. Приходил, не задерживался, а потом и вовсе исчез, заменив визиты вежливости на нечастые и нещедрые денежные переводы.

Итог: бабушки уже нет, где и как поживает мой папа не знаю. У меня собственная однушка в Москве и финал – пятачок у гаража, залитый моей кровью.

Пирожки закончились, а с ними и жалость к самой себе.

Надо сопротивляться, сражаться. Унижать я себя никому не позволю.

Выглянула из кареты. Мы пробирались через лес.

Дорога была настолько тесная, что ветки скребли по карете. Влажный сумрак лесной чащи наглухо топил в себе звуки. Тишину нарушал противный скрип сооружения, на котором меня везли в моё будущее.

Мерное покачивание, надоедливый скрип несмазанных колёс сморили, я задремала, рисуя в голове перспективный план будущего побега.

6. Глава 6

Глава 6.

Ехать по бездорожью в трясущейся тарантайке было то ещё удовольствие. Узкая деревянная скамья в кибитке, пардон в королевской карете, что выделил король Калавар явно везла меня в мой последний путь. Скрипела и сипела на все лады, казалось, она вот вот развалится.

Ну, что я говорила!

Всё сооружение из палок и дверец на очередной кочке вдруг ухнуло и завалилось назад. Я больно ударилась плечом, вывалившись в отлетевшую дверцу.

Запах прелой листвы ударил в нос. В тишине леса были слышны звуки топчущихся на месте коней. Копыта тех самых коней выросли у меня перед глазами.

Дружный хохот здоровенных глоток вспугнул всё пернатое царство. Дремучий, сырой лес наполнился хлопаньем разлетевшихся крыльев.

Я попыталась встать, потирая ушибленное плечо, тут же села – нога!

Мой властелин сидел на Вороном, в полуулыбке скаля зубы:

– Ну уж пеняй на папашу, он тебя усадил в эту колымагу.

Я обернулась. Да уж. Когда меня в четыре руки запихивали сюда, я недооценила перспективы поездки. Что же теперь делать.

Кучер распряг доходягу-лошадёнку. Оголодавшее животное не долго думая, радостно добралось до всего зелёного.

– Кучера куда? – воин оказался за спиной перепуганного деда.

– Отпусти его, пусть домой идёт. И клячу отдай. Мне хлам ни к чему.

Ричард перевёл взгляд на меня. Я уже встала, нетвёрдо опираясь на предложенную руку одного из воинов и на носочек раненой ноги.