Призраки прошлого были отброшены. Забыты. Вычеркнуты. Им не было больше места в их жизни. С сегодняшнего дня, с первого марта, ничто и никто не маячили за их спинами. Жизнь с чистого листа. Сначала.

И почему новый год не первого марта? Непонимающе хмыкнула Виктория.

Глава 3

– Совесть не твоя лучшая черта? – негодование на лице заместителя рассмешило Кирилла. Хохотнул, прикрываясь ладонью. – Он ещё и ржёт, – всплеснул руками зам, как пингвин крыльями. Вызвав у Кирилла новый приступ смеха. – Нет, полюбуйтесь ему смешно, – призывал к совести мужчина, – его ждут на работе, а он мало того, что явился под конец рабочего дня, так ещё веселится, – возмущение в голосе зашкаливало, привлекая внимание сотрудников, находящихся в холле здания компании.

– Рома, угомонись, – Кирилл, поприветствовав подчиненных, направился в сторону своего кабинета.

– И я ещё должен успокоиться, – не отставал заместитель. Семенил за руководителем и, по совместительству, лучшим другом. – Я звонил тебе. Что у тебя с телефоном?

– Всё отлично, – виновник раздраженного состояния зама выудил из кармана пальто гаджет, покрутил перед носом приятеля, бросил мобильный на стол. – Я слышал твои звонки, – плюхнулся в кресло, не снимая верхней одежды.

– Почему не отвечал? – не сбавлял обороты друг, устраиваясь напротив.

– Не хотел, – простая констатация причины.

– Не хотел, – недоумение переполняло голос Романа. – Так просто. Не хотел, – не мирился с ответом зам.

– Да, – сухо выдал Кирилл, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Зачем он вообще явился в офис, остался бы там в сквере.

– У тебя все нормально? – забеспокоился друг. Никогда не видел руководителя в таком состоянии.

– Лучше не бывает, приятель, – лениво приоткрыл веки и, вытащив из внутреннего кармана свернутый лист, бросил его на стол.

Роман потянулся за документом. Развернул. Пробежал глазами. Во взгляде сквозило понимание.

– Так сразу бы и сказал, – положил официальную бумагу на стол перед собой и стал разглаживать, водя по нему ладонями. – Переживаешь? – беспокойные интонации.

– Нет, – кривая усмешка исказила чувственные губы руководителя. – Ты же знаешь, мы пришли к взаимному решению,– напомнил приятелю их давнишний разговор.

– Но все же семь лет вместе, не так уж мало времени, – снова сомнение в поступке приятеля.

– Никто из нас не был счастлив, за эти чертовы семь лет, – без сожаления ответил Кирилл.

– Семь гребаных лет я пыталась сделать нас счастливыми. Я старалась, но ты никогда не помогал мне. Ты так и не смог забыть её. Я не могу жить в браке, где присутствует третий. Она всегда незримо стоит между нами. Ты обещал забыть, но не приложил к этому никаких усилий. Я устала, Кир. Я не могу и не хочу больше состязаться с ней. Мы должны развестись.

Слова жены, теперь уже бывшей жены, четко звучали в проветренной весенним сквозняком голове.

– Хорошо, Лариса, я согласен, не будем мучать друг друга. И ты прости меня. Прости за то, что я так и не смог. Но я пытался. Правда, пытался. Не получилось. Прости, что испортил тебе жизнь. Прости, что мучал нас все эти годы. Прости, но мне не забыть её. Я виноват.

Короткая исповедь. Запоздалая исповедь. Он должен был признаться в этом раньше, а не ждать семь лет.

– Мы оба виноваты, Кирилл.

– Извини.

– Не стоит.

– У тебя кто-то есть?

– Кто?

– Тот, кто будет лучше меня и сделает тебя счастливой.

– Пока нет, но я надеюсь встретить его.

– Ты встретишь и будешь счастлива. Ты достойна счастья.

Обреченный вздох вместо ответа. Они понимали, в своем неудачном браке виноваты оба.

– Кирилл, найди её. И будь с ней.