– У вас это Москва? – спросила Николь.

– Конечно, Москва. Мы еще не на окраине. За нами Орехово, Бирюлево, – Лариса показала на дома, которые были видны из окна.

– А у нас это была бы не Москва. У нас это был бы другой город, – усмехнулась Николь.

– Мама, можно мы Александру нашу школу покажем? – спросили дочки.

– Погуляйте, только далеко не уходите. Я на вас из окошка буду смотреть, – разрешила Лариса.

– Не страшно? – спросила Аня.

– Нет, у нас спокойно, – ответил Виктор, и пошел посмотреть, как дети выйдут из дома и как перейдут небольшую проезжую часть.

– Мы сегодня не взяли все сумки, потому что не знали дома вы или нет, – сообщила Аня, сделав маленький глоток кофе. И потом, нам надо в рэсторан, обедать.

– Аня, давай встретимся завтра, постаралась побыстрее предложить Лариса. Мама приедет, Витька не будет работать. Я приготовлю что-нибудь. А то, так неудобно. У меня сегодня ничего нет. Нечем вас угостить, – извиняющимся тоном объяснила она.

– Нам ничего и не нужно! – замахала руками Аня. – У нас обед хороший, в рэсторан. Не беспокойся. Мы завтра приедем еще. Вот только вы не можете нам купить кавер, – посмотрела на Ларису Аня.

– Ковер?! – слова застряли в горле у Ларисы. А… какой вы ковер хотите… – у нее все сникло, представив, что к завтрашнему дню денег на ковер она не достанет, а если и достанет, то будет расплачиваться за него два месяца. Не «пимши не емши», – усмехнулась она этим шутливым словам.

– Кавер! Она очень вкусная, ты разве не ела? – надменно – снисходительно удивилась Аня.

Лариса, каким-то десятым чувством, вспомнила этикетку икры, на которой было написано кавиар, и облегченно вздохнула, – ах икру!

– Конечно, ела ее. И, даже, в детстве, у нас на подоконнике стояла трехлитровая банка с черной икрой. И такая же с красной. Но, я ее и не любила вовсе! Мама говорила, что это полезно и все!

– Икру, икру! – заулыбалась Аня. – Мы не можем купить. Вы нам не купите?

– Попробуем, – неопределенно ответила Лариса, просчитав все возможности такого приобретения за сегодняшний день. Был один человек, который это мог, но это стоило в два раза дороже, чем в магазине.

– Ну, как Алекс, понравилось тебе гулять? – спросила Аня, когда девочки вернулись с ним с прогулки.

– Здесь столько много деревьев на улице, – сказал восхищенно Алекс.

– А у вас не так? – спросила Лариса.

– Нет, у нас только дома и асфальт…. – ответил Алекс через перевод бабушки.

– Ну, конечно! – вспомнила Лариса фотографию города. – Трубы и горы шлака. И ее взяла гордость за их красивый и огромный город Москву и за их улицу Севанская, которая вся была в зелени, а в скверах даже зрели яблоки и груши, оставшиеся от старых садов.

– Ну, до завтра?! – вопросительным тоном сказала Аня, расцеловываясь перед тем, как сесть в такси, подогнанное Виктором. И такси снова растаяло за углом вместе с сунутыми таксисту пятью рублями.

Вот это почти новое, вот это я себе раньше шила, это новае…. – говорила Аня, перебирая вещи и выкладывая их кучей на диван, приехав с сумками на следующий день.

Николь сидела и одобрительно посматривала на все это, а Арно стоял поодаль с хозяйским видом. И не понятно было, этот взгляд был брезгливый. Или, наоборот, оценивающий.

Для Ларисы все эти старые вещи не имели актуальности. Ей не хватало красивых современных вещей, ведь она была еще очень молода, и конечно, ей хотелось красиво одеться. Но, обидеть Аню она не могла. Она увидела, как в выросшей куче, мелькнула та самая, розовая, плиссированная юбка, и та самая, вышитая кофточка, в которой она увидела Аню первый раз. Она постаралась, как можно вежливее, повосхищаться подарками. И отнесла их в другую комнату.