Страшней ошибки он не совершал, так как уже на входе в вышеобозначенный дом скорби, где содержали в узниках великого магистра, Бориса встретили агенты из секретной службы ДСТ… Сообщив ему трагическую новость, они принудили его угрозами отдать им все ключи от злачной хаты скоропостижно усопшего вельможи. Борис буквально взвыл от мысли, что благородное питье, оставленное им в бесхозном состоянии, растворится в алчных чревах других людей, и потерял сознание. Ну а когда пришел в себя, то горькие слезы его отчаяния растрогали сердца, казалось, двух бездушных дуболомов настолько, что один из них пустил слезу – должно быть, из сочувствия к бедняге. Гигант похлопал страдальца по плечу и, когда тот скрылся вдали за поворотом, сказал напарнику:

– И кто бы мог подумать, что среди русских есть чувствительные люди… Неужели так можно горько убиваться из-за какого-то задрипанного деда?

На улице была ужасная погода, и мрачное небо, нависшее над приморским градом, извергало из себя всепроникающую сырость. И все живое невольно прогибалось под непрестанными порывами ветра, известного под поэтическим названием «мистраль», в своем завывании грозившего вырвать с корнями раскидистые пальмы и прекрасные цветы.

Начало марта, как правило, не самое лучшее время года на Лазурных берегах, но Борис вообще не обращал внимания на всю мерзопакостность хмурых дождей и промозглых туманов, так как у него никак не выходили из головы мудреные фрагменты книги под названием «Люцифер», которую он наконец-то осилил за прошедший месяц. Естественно, что тут не обошлось без помощи прекрасной послушницы усопшего великого магистра высших градусов и ступеней, на которую тот перед смертью возложил немалые надежды. Конечно же, красавица Ритюлька учила Борю не только понимать заумные слова мудреных выражений, что уже, казалось, навсегда остались где-то там за горизонтом, в покрытых плесенью архивах Ватикана. Но шаг за шагом вместе с азами колдовства его прелестная наставница дарила ему столько радости, что он, превратившись ненадолго в усидчивого ученика, мог часами напролет с великим нетерпением ожидать очередных умопомрачительных уроков из области неуважаемой в наш просвещенный век науки, дошедшей к нам из глубины веков.

Да и сама Марго порой воспринималась им скорее жрицей богини храма всепоглощающей любви по имени Венера, нежели прислугой в катакомбах напыщенных масонов, ушедших давным-давно в глубокое подполье, и случалось, что на сон грядущий он повторял по десять раз, как мантру, странные слова:

– Что может быть прекрасней магии любви?

В этот неспокойный для него промежуток времени странное ощущение любви непрестанно блуждало в его воспаленном сознании, невольно согревая его земную оболочку и божественную душу, подпитывая в нем почти угасшее пламя надежды на счастье в личной жизни. Ведь с появлением Марго его жизнь с ее пугающей размеренностью перестала ему казаться слишком мрачной и монотонной, ибо наконец-то он увидел впереди себя в кромешной темноте некий лучик света, сравнимый разве что с блеском антрацита. Но все же это был свет в конце туннеля, который стал ему надежным ориентиром для выхода из беспросветного существования в мире сытости и безмятежного буржуйского порока!

Несмотря на все свое недоверие к несбыточным мечтам благополучно усопшего великого магистра о скором омоложении, а теперь, стало быть, и о воскрешении из мертвых, как впрочем, и к колдовству с его летучими мышами и зельем, сваренным из гнилых пальчиков, Борис все же решился в ночь с 12 на 13 марта 2005 года провести этот замысловатый ритуал во время своего очередного дежурства в автобусном парке города Канны.