Запуганный вид ребенка подействовал на сановника, сердце старого партийца дрогнуло. Он улыбнулся и пальцем поманил к себе избранника. Малыш на дружелюбный призыв не откликнулся, сидел, не спускал встревоженных глаз с няни.

– Мальчик, подойди, раз тебя зовут, – в обращении наставницы звучали повелительные нотки.

Малыш вновь не отреагировал должным образом, по всему было видно, что он боялся приблизиться к воспитательнице.

– Несладко живется ребятишкам под вашим началом, – резко заметил сановник той и сам направился к мальчонке.

Малыш встал навстречу незнакомцу. Тот, приблизившись к нему, погладил по головке и спросил:

– Как звать тебя, сынок?

Вадим, опустив глаза, с виноватой ноткой в голосе протянул свое имя.

Старик наклонился к нему:

– Как-как звать? – переспросил.

Малыш повторил имя.

– Вадим, говоришь? – произнес старик, чтобы убедится в правильности услышанного имени.

– Да – едва слышно ответил малыш.

– Хорошее имя. Скажи, ты любишь конфеты?

Вадим кивнул головой.

Сановник вынул из кармана плаща плитку шоколада.

– Вот, тебе гостинец принес, потом поешь, возьми.

Вадим посмотрел на воспитательницу.

– Возьми, не бойся, – старик легонько ткнул плиткой в грудь малыша. – Ну же, бери.

Вадим принял гостинец.

– Вот и молодчина, Мальчиш-Кибальчиш, – одобрил поступок малыша старик. Затем предложил:

– Давай переходи жить ко мне, каждый день будешь есть сладкие конфеты. Ну как, пойдешь ко мне?

Вадим молча кивнул.

Сановник еще раз мягко погладил его по головке. При расставании обещал накормить вечером вкусной едой.

В дверях, минуя наставницу, на ходу сухо распорядился:

– Сегодня же оформить все документы и отправить ко мне.

Со следующего утра жизнь Вадима кардинально изменилась. Ребенок познал иные формы обращения с ним. Он уже не боялся высказать отрицательное отношение к чему-нибудь, смел покапризничать, иногда проявить и непослушание. Где играть в обширной квартире и во что играть – решал только он. Действительность открылась ему другой стороной – привлекательной и заманчивой.

Николай Матвеевич – приемный отец Вадима – несмотря на свои годы, выглядел энергичным и бодрым мужчиной. Трудоголик по природе, он засиживался на службе допоздна. Выходные дни, которые нечасто выпадали в его буднях, он посвящал единственно приемному сыну. Музеи, театры, кино и, естественно, любимое увлечение Николая Матвеевича – охота составляли основное содержание их совместного досуга.

Николай Матвеевич беспокоился о судьбе ребенка, принимал посильное участие в становлении личности сына. В общении с Вадимом он, как правило, склонялся к поучениям и сентенциям, где красной нитью проходили такие понятия, как стойкость духа, непримиримость в борьбе и, разумеется, коммунистические трюизмы.

Он контролировал учебу сына, следил за его успеваемостью, посещал все родительские собрания. По рекомендациям педагогов снабжал Вадима познавательной литературой. Нанятые им репетиторы обучали подопечного иностранным языкам. Николай Матвеевич готовил сыну выдающееся будущее.

Вадим с первых дней Николая Матвеевича признал за родного отца. Стараясь не огорчать родителя, он безоглядно следовал его советам и пожеланиям. А если допускал незначительное упущение, то немилосердно клял себя за ошибку.

Он любил отца, тянулся к нему, нуждался в каждодневном его присутствии. Главным героем в его играх был отец. Но самые сладостные минуты он переживал тогда, когда отец, посадив его на колени – случалось и такое, – ласково гладил по головке. Вадим испытывал безмерное счастье, тесно прижимался к отцу, глаза наполнялись радостными слезами.