На шею, а потом на грудь, обтянутую майкой с изображенной на ней Масяней.

– Так и будем стоять, или откроешь дверь в свой дворец? – прищелкнула я пальцами перед его лицом.

Будет он еще на меня пялиться!

– А, точно, – широко улыбнулся он, и распахнул передо мной дверь.

Я… обомлела. Это что? ЭТО ЧТО ВООБЩЕ ЗА УЖАС?!

– Тряпку сейчас организую. Ведро… хмм, ведро тоже найду. Давай, кудряшка, сотвори магию, – Андрей шустро впихнул меня внутрь, пока я стояла и хлопала глазами.

Еще и дверь за собой закрыл, заперев нас в доме, лучшее определение которому – … нет, я таких слов не знаю. Даже матерных! Здесь бы даже наркоманы постеснялись притон организовать, даже опустившийся забулдыга-бомж скривил бы нос, и отказался жить в этой… этой халабуде.

Я же хотела организовать здесь еще больший бардак, но… как, во имя всего святого?!

– Это что? – растерянно взглянула я на Андрея.

– Это беспорядок, который нужно ликвидировать, – мягко ответил он, опасливо отступая от меня на шаг.

– Беспорядок? Еще скажи, что это легкий беспорядок! – всплеснула я руками.

– Нууу, не совсем легкий, но ты справишься.

– И не подумаю, – я достала из кармана десять тысяч, и швырнула их на кучу серо-буро-малинового тряпья. – Все, ищи другую уборщицу, а я домой, пока Эболу не подхватила.

– Не получится домой, – сочувственно вздохнул Андрей, и потряс связкой ключей. – Уговор есть уговор. Ты согласилась, я заплатил, так что работай, девочка!

Я подергала дверь. От души потрясла, и даже пнула пару раз. Дверь, не Андрея. Но и до него очередь дойдет – запер, он реально меня запер!

– А ну открой! – рявкнула я.

– И не подумаю, – расхохотался он. – Открою, когда весь дом блестеть будет. Ты знаешь, что такое «стерильность»?

– Ты знаешь, что такое «убийство»? – рыкнула я, наступая на него.

– Знаю, и Уголовный Кодекс тоже. За него статья светит, – фыркнул он. – Я на юридическом учусь, так что очень хорошо это знаю. Эй, изверг, ты чего это удумала? – хохотнул он, когда я подняла валявшуюся выбивалку для ковров. – Даже не думай. Ты… так, стоп, вот я баран! Лиза, я вспомнил тебя, да не дерись ты! – Андрей перехватил мою руку, а я всего-то один разочек успела ему врезать. – Ты реально меня забыла? Меня?

Выбивалка выпала из моих рук.

Бить его не требуется. Вспомнил, хвала бобрам! И лицо-то какое оскорбленное, ха!

– А мы знакомы? – хлопнула я глазами. – Не припомню, хотя… не важно. Открывай дверь, я в этом свинарнике оставаться не желаю.

Ох, как же Андрея это задело. Я с трудом удерживала на лице гневное выражение, прям актрисой себя чувствовала: бровки нахмурила, в глазах – ярость и непонимание, а хотелось-то расхохотаться этому негодяю в лицо.

Надо же, обиделся, что я его «не узнала». Того и гляди расплачется, ути-пути, бедный мальчик!

– Лизка, но… ты что, реально меня не узнала… да какого хрена?! – Андрей не мог подобрать слов.

– Не придумывай, мальчик. Мы незнакомы, – фыркнула я. – И выпусти уже меня, иначе побью!

– А ничего что мы встречались? Как такое можно было забыть? Ты издеваешься? – рыкнул парень, не обратив внимания на угрозу.

Андрей, вместо того чтобы послушно освободить меня от своих лапищ, встряхнул меня как деревце, в надежде, что на него посыплются переспелые груши.

И я от души зарядила ему между ног, с наслаждением вслушиваясь в стоны.

– Ауч! Лиза, блин, – просипел Андрей, – какой была, такой и осталась. Кончай придуриваться!

– Это ты кончай придуриваться, милый, – пропела я. – Не строй из себя тюремщика. Убираться в этом гадюшнике я не буду, я изначально не собиралась этого делать. Нашелся барин, тоже мне. Открывай!