Она падает.

Улетает вперед и попадает коленками на насыпанный песок, стесывая их до крови.

Мысленно уже подставляю задницу под ремень, но она не кричит, как ожидаю. Сидит и глотает свои мелкие слезки молча.

А я ползаю рядом и ищу листья подорожника.

Найдя, плюю на темную сторону, и прикладываю к ранкам.

Из одной особо сильно идёт кровь, которую я вытираю снятой с себя футболкой.

— Не плачь, слышишь? Сейчас пройдёт.

Наклоняюсь и дую на круглые коленки, как всегда делает мама, если я ранюсь.

А потом и вовсе зачем-то целую около самой глубокой царапины.

— Вот увидишь, теперь точно пройдёт!

Ближе к вечеру, когда Ваську, отмытую и накормленную, забирают домой, бабушка рассказывает про поездку, достает из сумки гостинцы.

Для меня у неё припасена халва в круглой банке, и я не знаю, чему больше радуюсь: начинке или тому, что потом жестянку можно использовать под червей, когда пойдем на рыбалку.

— А вы чем занимались? Как справились?

Сначала рассказываю я, потом дедушка. Оба оттягиваем признание про разрисованное белье, хотя вот моей вины нет! Он не досмотрел, а я вообще воду таскал!

— Пойдем, покажу, — решается дед.

Простынка в бане замочена в тазу, но бабушка все равно ругается. В открытое окно доносится рассерженный голос:

— Аааандреееей!

3. 1986 год.

Круговая порука мажет, как копоть.

Я беру чью-то руку, а чувствую локоть.

Я ищу глаза, а чувствую взгляд,

Где выше голов находится зад.

За красным восходом - розовый закат.

Скованные одной цепью,

Связанные одной целью.

Скованные одной цепью,

Связанные одной.

© "Nautilus Pompilius" - "Скованные одной цепью"

Вчера мне исполнилось десять лет. Утром уехали родители, которые вырвались на выходные, и я уже грущу, сидя у окна.

Наташка ещё спит, а бабушка уже готовит у печки.

— Надо было с дедом идти, не скучал бы.

— Тогда бы не проводил родителей, — замечаю.

А я очень хотел с ними увидеться утром, хотя уже через месяц они снова приедут, чтобы помочь с сенокосом. А в конце августа мама заберёт меня, чтобы готовиться к школе.

Но это когда ещё будет!

— Раз так страдаешь, добеги до Шурки? Отнеси Васеньке подарок. Вчера так и не увиделись.

По давней традиции бабушка всегда готовит нам одинаковые подарки. В этом году мне досталась красивая хрестоматия, а Ваське книга сказок. Мы с Генычем вчера сунули нос, чтобы сравнить, где больше картинок.

Девчонке повезло, но она маленькая, ей только и рассматривать рисунки. А я обожаю читать!

Мне, конечно, больше всего нравятся рассказы об индейцах или приключения, а Крокодил, мой друг, везде ищет книги о звёздах. Мне кажется, когда он вырастет, будет летчиком или космонавтом!

— Не хочу, я лучше с тобой посижу, а подарок потом Натаха отнесёт.

Сестра с рыжей врединой дружит вроде, а я держу, как говорит папа, нейтралитет. Чем реже пересекаемся, тем лучше!

— Как знаешь. Шура наверняка блинов напекла, тебя ждёт.

Блины я уважаю. Особенно бабы Шурины: большие и тонкие, как паутинка, и сладкие. Никто больше таких не делает.

— Вот интересно, Васька тоже научится печь блины, когда вырастит?

— Конечно. Шура всем своим внучкам показывает и рассказывает. Васенька еще маловата, но старшие точно уже помогают готовить. Добежишь, сам и спросишь, кто что умеет.

— Да мне неинтересно, — отмахиваюсь. — Я просто думаю, у рыжей не получится, она неловкая.

— Посмотрим, — бабушка улыбается и выкладывает на стол огромный поддон с пирожками.

— Твоим в дорогу хотела, но не успела. Долго провозилась с коровой, неспокойная сегодня что-то.

— Почему? — поддерживаю беседу, чтобы остаться дома.

Бабушка любит поболтать, и с удовольствием начинает рассуждать о причинах поведения Смороды.