Луч блуждал по комнате, выхватывая из темноты то фотографию трех поросят на стене, то барабан с палочками, то ушастый кактус на соседнем окошке. Наконец он наткнулся на самовар и замер, высвечивая его медные бока. Вдруг самовар задрожал, раздулся и лопнул, словно новогодняя хлопушка.

На его месте возник толстый силуэт неприятной наружности.

– Ты к-т-то? – тихонько спросил Чих.

– Я – Главный Плюшкоед! – низким голосом произнес силуэт, и его плюшкофандр заиграл разноцветными бликами. – Отряд страшных плюшкоедов прибыл в ваш город на летающей тарелке из далекой Плюшковидной туманности! А ну, признавайся, где тут у вас плюшки?

И в его руках блеснуло грозное оружие – двуствольный плюшкохват, походивший на клешню огромного рака. Главный Плюшкоед стоял на столе. Он вертел большой, как котел, головой, освещая все вокруг фонарем, горевшим из его лба. Наконец он опустил голову, и луч выхватил их темноты гору плюшек под его похожими на трубы ногами.

– Вот они, плюшечки! – произнес он тоненьким голоском, захватывая плюшкохватом всю гору плюшек целиком.

– А ну, не тронь наши плюшки! – высунул из-под одеяла пятачок смелый Чих.

– Кто это там пищит и не хочет поделиться вкусными плюшками? – ехидно спросил Главный Плюшкоед.

Он направил луч на поросенка, и Чих от страха снова спрятал пятачок под одеялом. Главный Плюшкоед секунду выбирал: кто привлекательнее, румяный поросенок или румяные плюшки?

Плюшки были важнее. Они так и манили румяными боками и вкусным ароматом. А поросенок был неприятен, потому что поросята всегда неприятны плюшкоедам.

Раскрыв огромный рот, Главный Плюшкоед ссыпал в него всю гору плюшек и проглотил одним махом.

Вдруг за его спиной послышался шорох, и Главный Плюшкоед насторожился.

На стене дрожали от страха тени мышонка Пипа и будильника Тик-Така. Они прятались за камином, и Главный Плюшкоед их не видел.

– Пип! – закричал Чих. – Бегите-е-е!

Луч света снова ударил Чиху в глаза, ослепив его, но поросенок успел увидеть, как Пип взял Тик-Така за ручку, они вместе юркнули в чуланчик, и дверь за ними захлопнулась.

– Никто не скроется от меня! – зарычал Главный Плюшкоед. – Не спрячете от меня ни одной плюшечки!

Он неуклюже спрыгнул со стола и тяжелыми шагами двинулся в угол за беглецами, но Чих знал: в чулане за полками – потайная дверца. За ней – та самая нора, через которую когда-то мышонок Пип объявился в доме поросенка.

– Удрали! – прорычал Главный Плюшкоед, возвратившись из-за камина и устрашающе щелкая плюшкохватом. Он снова завертел головой, высматривая плюшки и шаря лучом по стенам.

– «Пип и Тик-Так спасены!» – успел подумать Чих, но от яркого света у него все поплыло перед глазами.

Первое, что увидел Чих, когда открыл глаза – много-много иллюминаторов. На потолке лампочки мигали, и вокруг, точно птенцы в гнезде, умные приборы пищали. Хотел Чих ручками-ножками пошевелить и не смог. Заколдовал его Главный Плюшкоед. Чих сидел в странном кресле, похожем на лапу великана. Только говорить поросенок мог.

– «Я – в плену у страшных плюшкоедов в их летающей тарелке!» – догадался он.

Возле каждого иллюминатора – стража, плюшкоеды в плюшкофандрах с плюшкохватами наперевес. А напротив – Главный Плюшкоед в вертящемся кресле возле пульта управления.

– Мы отберем у вас все плюшки! – прорычал Главный Плюшкоед Чиху. – Все до единой крошечки! До единой румяной завитушечки!

– Не видать вам наших плюшек, как своих ушей! – сказал Чих и засмеялся, потому что вместо ушей у плюшкоедов – плюшки.

Со свистом отошла крышка люка, и въехал робот, облаченный в плюшкафандр с мигающими по бокам огоньками. Глаза – как плюшки. Руки – плюшкохваты. Вместо ног – два колеса на плюшки похожие, а вместо рта – радио, чтобы докладывать о победе над зверятами и о захвате плюшек: