Они расстались с окончанием отпуска. Он – с явным облегчением, до того он устал от этих отношений. Про неё мы ничего не знаем, пускай эта тайна мучает тех читательниц, которые желают всегда всё про всех знать.

И хотя с девушками у нашего Блестящего быстро и привычно наладилось, он время от времени вспоминал Её. Хоть редко, но вспоминал. А вот сегодня совсем заела проклятая ностальгия, очнувшаяся из-за увиденной, очень похожей на ту южную красавицу девчонки. Безусловно, это была не Она, разве только если перенеслась из тех времён на машине времени: этой девчонке было ровно столько лет, как той – тогда, не больше двадцати двух или трёх. Наверное, именно это видение особенно задело нашего Блестящего, который смотрел на себя в зеркало не реже иных женщин и прекрасно видел, как на его лице проступает возраст и исчезают былые черты красивого молодого человека.

«Так нелепо тратить жизнь на пустяки!» – подумал он, но тут же возразил сам себе. – «Вся жизнь – один сплошной пустяк, я ведь не Черчилль и не Солженицын. У меня никогда не было глобальных целей. Я просто жил, просто работал, просто любил повеселиться. Я не ставил перед собой никакой особой цели, мне это всегда казалось чем-то диким: ставить перед собой цель на всю жизнь. Глупо и смешно воображать из себя кого-то значительного. Ради чего? Жизнь – короткий период существования маленькой частички материи, управляемой моим мозгом. Материя никуда не денется, когда мой мозг перестанет ей командовать, тут в чём-то правы индуисты, и перейдёт под чьё-то постороннее управление. Мой дух превратится в часть потока данных гигантской Вселенной: отделившись от меня, он станет набором вспышек света».

Снова вспомнилась та южная девчонка, которая ему очень нравилась. Ведь Она позволяла себя целовать – и он вновь и вновь проигрывал в голове ситуации, когда можно было как-то иначе сказать, не так поступить, по-другому посмотреть, наконец – упорствовать и настаивать. Он понимал, что ему просто был нужен другой финал их отношений, однако Ей этого оказалось мало. Ей нужно было он него что-то другое. Она ждала большего, чем мимолётный курортный роман.

Блестящий сидел боком на ограждении бывшего фонтана, левой рукой опершись на него, а правой нащупывал и бесцельно бросал кусочки раскрошившегося бетона в лужу, не стараясь куда-то попасть, машинально, просто в такт текущим мыслям.

«Тогда считал, что мне рано связывать себя серьёзными отношениями», – продолжил он свои размышления. – «Это сейчас, вероятно, уже нормально. Но тогда я привык к своей жизни, и мне не хотелось ничего в ней менять. Мне и сейчас не хочется: просто я понимаю, что надо, пришло время. Иначе ради чего всё? Зачем все эти дома, машины, деньги, бизнес? Многие поэтому бросают, понимают, что не нужны лишние деньги и работа, их приносящая, невозможно это всё съесть и даже пропить. Начинают колесить по свету, фотографии немыслимых мест в Инет выкладывают, находят в этом смысл. Но это – пустое. Мир можно исследовать, а себя не всегда найдёшь… Что же делать?»

В этот момент в кармане его зажужжал телефон, Блестящий достал его, прочитал на экране «Даша» и, не трогая кнопку ответа, отправил назад в карман. Телефон там ещё немного обиженно погудел и затих.

Блестящий, как пытливая читательница уже догадалась, выбрал этот ничем особо не знаменательный вечер для того, чтобы принять какое-то конкретное решение. Он так привык. Это было для него обычным делом, как в бизнесе: проанализировать задачу и принять решение, не оставляя «на потом». И никогда никому не стало бы известно, что Блестящий для себя решил, если бы не геометрия большого города, не позволившая девчонке-официантке избежать дороги через скверик возле памятника.