Оказалось, что, во-первых, у меня были разного цвета носки, во-вторых, моя футболка была заправлена в нижнее белье, которое словно ремень выделялось на фоне серых шорт, а в третьих, футболка была в пятнах, оставшихся после поедания пиццы. Иными словами, я выглядел как бомж, который умыкнул у кого-то пляжную одежду. Не хватало лишь сандалий.

– Но как ты не заметил, что надел разного цвета носки? – Спросил Крутицкий.

– Может, был пьян, я не помню.

– Уверен лишь в одном, независимо от своего вида, с невозмутимым спокойствием я прозанимался полтора часа и с таким же видом встречал очередного спортсмена, который приходил в зал. И с тем же невозмутимым видом я выполнял какие-то упражнения, вызывая хохот у окружающих.

– Видно тебя сильно «торкнуло», раз ты не обращал ни никого внимание. – Предложил Сергей.

– Да, мне было все равно. Пиво было особое. – С улыбкой ответил Веселов.

Этим же вечером, Бобак, с другом Хасаном, решили сходить в бар. По-видимому, ему не хватило… Я отказался от похода, и после узнал, что правильно сделал. То, что с ним случилось в эту ночь достойно отдельного рассказа.

Веселов с Крутицким допили свое пиво. День близился к концу. На улицу начало выползать «будущее России».

– Давай завтра вечером встретимся и продолжим, – предложил Крутицкий.

– Не имею никаких аргументов, которые бы поставили под сомнение возможность исполнения твоей просьбы. – С улыбкой ответил Веселов.

– Заметано, тогда завтра часов в семь здесь.

– Хорошо, до завтра.

Друзья разошлись. По дороге Веселов встретил группу людей, и негромко поздоровался. Один из весельчаков громко сказал:

– Побывал в Америке, зазнался, теперь и не здоровается.

– Я поздоровался, ты просто постарел и не слышишь! – ответил Веселов.

Подходя к молодым людям, Веселов проговорил:

– Во-первых, не в Америке, а в Европе, а во-вторых, тебе лишь бы к кому-нибудь пристать, гопник ты эдакий, – смеясь, отвечал Веселов.

– Ну вот, опять она на разговоры нарывается – отвечал весельчак.

– А тебе лишь бы повод был.

– Как жизнь, Макс. Где ты сейчас обитаешь?

– Сейчас? Пока у родителей, а так ищу работу.

– Приходи к нам на завод, будешь моим помощником.

– Семки подавать? – Спросил Веселов.

Остальные ребята засмеялись. Веселов поздоровался за руки с каждым и решил уже идти, как один из группы спросил:

– Ты знаешь, что толстяк Круцицкий ухлестывает за твоей сестрой?

– Нет, он мне ничего не рассказывал об этом. – Сказал удивленно Веселов.

– Имей ввиду, если он ее обидит, я лично ему хорошую взбучку устрою!

– Ну, теперь у меня больше нет повода беспокоиться о судьбе Лены, коль скоро у нее есть такие защитники. Спасибо.

Веселов попрощался с компанией и пошел домой.

Дома его встретила Мария Владимировна и, справившись о делах, предложила поужинать.

– Пока не хочу.

– А что ты ел?

– Мы с Сергеем выпили по бутылочке пива и перекусили чипсами.

– Ты стал выпивохой?

– Нет, ма, я не пью. Да и я вырос уже, и у меня нет ни малейшего желания самоутвердиться за счет показательного алкогольного опьянения.

– Это хорошо, сынок! – Ответила Мария Владимировна, вытирая руки о фартук.

– Тогда я пойду, прогуляюсь, а ты, если захочешь поужинать, картошка на плите.

– Хорошо, ма.

Мария Владимировна вышла на улицу. Максим наблюдал в окно как его мать, медленно вышла за калитку и исчезла из вида. Он думал о том, как быстро бежит время, как изменились его родители. Все изменилось.

Веселов зашел в гостинную. Там на диване лежал его отец. Отец дремал под новостную передачу «Время».

– Привет, па.

– А, это ты? Один или с Сергеем пришел?

– Один. А что, он часто к нам приходит?