Когда они были женаты, Лиз настаивала, что будет стирать сама. Не хотела брать помощницу. Сидела дома, вела его хозяйство.

Он смотрел на стопку белья, а годы уходили вспять, и чувства, которые ему удалось загнать глубоко внутрь, вырывались на поверхность, как лава из жерла вулкана. Они обожали друг друга. Ни до ни после он не знал ни одной женщины, с которой чувствовал бы то же, что с Лиз.

Вероятно, его выбил из колеи тот факт, что он оказался тогда почти голым. Иначе он не согласился бы на ее работу у него. Так не должно было быть. Ни в коем случае! В последний год их брака они причиняли друг другу невероятную боль. Лиз ушла, не оставив даже записки. А позже с ним связался ее адвокат. Она не захотела принять его деньги, не захотела сказать ему «до свидания». Она просто хотела быть подальше от него. А он… он почувствовал облегчение, когда она ушла. Им нельзя даже просто находиться в одной комнате.

Получив чистое белье, Кейн быстро оделся и уехал, не повидавшись с ней. Он спрашивал себя, стоит ли попросить Аву позвонить Лиз и предложить направить к нему в дом другую работницу? Но ведь Лиз не попалась ему на глаза, как и обещала…

– Скажите, пожалуйста, Ава, – спросил он, когда его низенькая, полная, лет пятидесяти секретарша вошла в кабинет. – Почему вы выбрали «Веселых служанок»?

Она ничуть не смутилась.

– Я получила прекрасные отзывы об этой фирме, и они ищут новых клиентов. – Она посмотрела на него поверх черной оправы очков: – Знаете ли вы, как трудно найти в Майами хорошую домработницу?

– Вероятно, очень трудно. Иначе я бы какой-нибудь уже обзавелся.

– Я делала все от меня зависящее. Это вы… – Она вдруг смутилась. – О, вы были дома, когда она пришла?…

– Был. Выходил из ванной, практически голым, только в полотенце вокруг бедер.

Ава прижала руки к груди:

– О, простите меня. – Кейн внимательно изучал выражение ее лица, стараясь понять, знает ли она, что Лиз – его бывшая жена. Но она казалась невинной, как овечка. – Я должна была догадаться, что вы захотите поспать подольше после такой долгой дороги. Пожалуйста, извините меня.

– Ничего, все в порядке.

– Нет, серьезно, мне очень жаль. Я знаю, как вам неприятно общаться с людьми. – Ава подошла к столу. – Но давайте не будем говорить об этом. Инцидент исчерпан и больше никогда не повторится. – Она указала на бумаги у него на столе: – Это почта. Накопилась за неделю. Вот эта стопка – сообщения на автоответчике. Я распечатала их для вас. Люди любят поговорить. – Она подняла голову и улыбнулась. – А я поговорю с этой женщиной и попрошу не приходить раньше девяти.

– Ничего. С ней все в порядке.

Теперь, когда ему удалось овладеть своими эмоциями, он мог рассуждать здраво. Лиз так и не вышла, когда он уезжал. Значит, хочет видеть его не больше, чем он – ее. Если он что-то знал о Лиз, так это то, что она человек честный. И если она сказала, что больше он ее не увидит, значит, сделает все, что в ее силах, чтобы так и было. В этом смысле она, по крайней мере, осталась прежней. Хотя это она ушла от него, их брак распался по его вине. И не стоит огорчать ее по пустякам. Он и так принес ей немало огорчений.

– Нет-нет, позвольте мне позвонить ей, – возбужденно чирикала Ава. – Я знаю, вам неприятно, когда кто-нибудь мелькает у вас перед глазами. Это же моя работа.

– С одной служанкой я справлюсь. Мне не придется иметь с ней дела. На следующей неделе в семь тридцать меня уже не будет дома. Так что нет проблем.

Кейн сидел в кресле у стола и размышлял. Была ли Ава права, когда сказала, что он не любит общаться с людьми? Что с ним действительно так трудно иметь дело?