Но даже хрупкая видимость покоя слетела, когда я осознала, что Лебедев вполне мог видеть моё вчерашнее письмо по «Киране» и задать несколько вопросов. Конечно, есть надежда, что сотрудники ещё не успели передать его гендиректору, всё же пришло оно намного позже того времени, когда у нормальных людей заканчивается рабочий день, но… мало ли. Может, у Лебедева настолько зуб на «Адамант», что он жестко контролирует дело.

— На этом у меня всё, — громко сказал лектор, улыбнувшись и обведя взглядом сидевших. — Возможно, есть вопросы?

В ответ — немая тишина. Такая, что хочется взвыть. Спросите хоть что-то! Но весьма проблематично задавать вопросы, когда надо обдумать услышанное. Да ещё и через раз.

— На этом я завершаю лекцию. Надеюсь, это вам поможет в будущем.

А потом сказал ещё какие-то слова, почти ничего не значащие. Всё так, исключительно вежливость. Слушатели начали вставать, переговариваться, тихо посмеиваться.

Долго сидеть нет смысла. С аккуратностью, граничащей с ненормальной педантичностью, я собрала свои вещи. Медленно встала из-за стола. Неторопливо обернулась, чтобы направиться к выходу. И, подняв голову, встретилась с внимательным взглядом Лебедева, стоящего в нескольких шагах.

Внутри образовалась пустота. Но профессиональный рефлекс делать вид, что ты рада партнёрам в любом месте и в любое время, сделал своё. Вежливая улыбка появилась на моих губах сама. Да и взгляд получился что надо.

— Добрый день, Глеб Александрович.

Очень-блондинка куда-то отошла, и слава богу. Ничего лишнего. Лебедев тоже само спокойствие.

— Добрый, Ксения Георгиевна. Господин Загорулин правильно сделал, что в этот раз приехал на семинар не в одиночестве.

По тону невозможно понять, что именно хотел сказать: рад меня видеть или нет.

Я на секунду заколебалась: сказать правду? Хотя тут же тайны нет. А даже если б Загорулин тут был, то обходил бы гендиректора десятой дорогой.

— Всеволод Николаевич в этот раз не смог приехать. Вместо него здесь мы с коллегой.

— Неудивительно, — внезапно произнёс Лебедев, заставив меня широко распахнуть глаза.

С трудом сдержав смешок, я вдруг осознала, что напряжение отступает. Что бы там ни было, Лебедев ведёт себя вполне доброжелательно. И ни взглядом, ни словом не намекнул на прошлое, словно и не было никакого приезда в «Фемиду». И остального… тоже не было.

Мы спокойно вышли из аудитории, я в общих чертах рассказала, что было в начале лекции, Лебедев несколько посетовал, что пропустил такой увлекательный материал.

Показалось на секунду, что в серых глазах вспыхнули серебристые искорки. Смешливые такие, ироничные. Во рту резко пересохло. И как-то стало неинтересно, что если поговорить ещё немного, то можно опоздать на следующую лекцию. Что там, налогообложение? Да, важная тема. Вдруг бухгалтера придётся наставить на путь истинный? Не Анастасию Сергеевну, но мало ли кругом бухгалтеров?

И самой тут же захотелось расхохотаться. Да уж, мысли что-то одна глупее другой.

— Вы спешите? — деликатно поинтересовался Лебедев, до этого всем видом показывавший, что направляется к выходу.

Я посмотрела на дверь аудитории, где вот-вот должна была начаться лекция. Мотнула головой:

— Ещё минут пять в вашем распоряжении.

— Вот как…

Одобрительно так, мягко. Хищник доволен. Распоряжаться — это можно. Вот, глаза теперь уже откровенно смеются.

— Знаете, Ксения Георгиевна, я вчера просмотрел ваше письмо касаемо «Кираны». Весьма любопытно, но есть вещи, которые бы хотелось обсудить в деталях. Вы хотите посетить все лекции?

А вот последнее сказано явно с издевкой, легкой такой, воздушной.