– А примеряться когда?

– Вот чай попьём и примеримся.

– Иди, скорее ставь чайник тогда!

– Слушаюсь и повинуюсь.

Мы плюхнулись с Гулькой на диван, вытянули ноги вперёд. Не успела я растечься по дивану, как предательски засвистел чайник.

– Иди, твоя очередь, – сказала я Гульнаре.

– Вставай, пошли на кухню вместе! Чай наливать всё равно тебе. Давай, почуй гостя! – Гульнара схватила меня за руки и потянула меня на себя.

– Может быть, потчуй?

– Так и быть, почуй и потчуй гостя.

– Трррррррррру! – глотнула чай Гульнара.

Я прыснула со смеху.

– Самое громкое чаепитие – прокомментировала я.

– Да как такой чай ещё пить? Крутой кипяток. Я себе все нёбо обожгла.

– У-ти, моя бедняжечка. На, простой водичкой разбавь. Или всё-таки молоко положить?

– Сколько можно говорить, я чай с молоком не пью.

Мы выпили чай, съели половину творожного штруделя, купленного в пекарне и побежали к нашим пакетам.

Я купила шифоновую блузку цвета «мокрый асфальт» и узкие брюки-стрейч с высокой талией. И замшевые лодочки. Сейчас я стою возле зеркала и смотрю на себя во всех ракурсах.

– Красотка, чё! – щелкнула языком Гульнара

– Давай, теперь ты показывай.

Гульнара одела трикотажное платье телесного цвета, которое прекрасно село ей по фигуре. Поскольку она была смуглой брюнеткой с карими глазами, оно ей очень шло.

Наступила суббота. У меня на душе было какое-то волнение. Как думаете, где у нас душа? Мне почему-то кажется, что она где-то между яремной впадиной и грудью. Во всяком случае, именно там у меня что-то пощипывало, делая моё дыхание прерывистым. Гульнара приехала ко мне, мы вызвали такси и поехали в клуб.

Потанцевали до седьмого пота, коктейлей не пили. Категорически не употребляю ни алкоголь, ни сигареты. Как говорится в анекдотах: «предпочитаю делать глупости на трезвую голову» или «дури в башке у нас и своей хватает».

– Пойдем в туалет, – сказала Гульнара, пытаясь перекричать музыку.

Меня по пути перехватил охранник клуба.

– Девушка, это передали вам.

Мне вручили конверт.

– Мира, это что?

– Я откуда знаю. Сейчас откроем.

В конверте лежала всё та же визитка: «Помогу раскрыть ваши таланты». И подпись: «Веньямин Солопов».

Гульнаре на её многочисленные вопросы ответила невинным пожатием плечами – не хотела рассказывать подробности. Она у меня паникёрша, из мухи слона сделать для неё ничего не стоит.

На утро проснулась в хорошем расположении духа. Поставила чайник. Села читать новости по мобильнику. Читала и периодически мотала головой. По телевизору в новостях передавали, что где-то снова война. Только в стране, казалось бы, заживёшь хорошо, так обязательно найдется какой-нибудь паразит, кого это не устроит. И какая разница, что живешь в России, а война где-то на другом конце мира? Земля одна. И на ней всё всех всегда касается. Это было лирическое отступление. И оно было прервано появлением Гульки. Вышла она ко мне на кухню вся какая-то перекособоченная.

– Чё случилось?

– Чё случилось! Диван у тебя неудобный. А спишь ты как морская звезда! Я всю ночь скрюченной лежала.

Забыла сказать, после дискотеки мы поехали ко мне домой.

– Ой-ой! Можно подумать, в общежитии ты спишь на двуспальной кровати с ортопедическим матрасом.

– Ващще спина болит! Ноет как! – захныкала Гульнара, гладя поясницу.

– Чаю налить?

– Ага, наливай. Я зубы пойду пока почищу.

Начала наливать чай и заметила, как у меня у самой прихватило поясницу. Из ванны вышла Гульнара, уселась на табурет, намазала на хлеб масло, положила кусочек колбасы и сыра.

– Тррррррррру! – Гульнарка по другому чай пить не может, простим её. – Ну все, спасибо за чай. Так, я поехала в общагу. Меня девчонки уже потеряли. Да и лекции почитать надо.