– На какую сумму обманули? – спрашивает дежурный.

– Вот и это еще хочу понять, это тоже важный пункт. Видите ли, с суммой тоже неясно. Договора два. По одному товар стоит сорок одна тысяча с копейками, по другому – пятьдесят. Так что тоже надо разбираться. «ДеШели»… такая фирма… может, слышали?

Офицер поморщился, сказал, чтоб дожидалась, и стал звонить.

– А долго обычно ждут? – спросила у других ожидавших.

– У меня жена больше часа как ушла туда.

– Ого! Час!

Сидят, невольно наблюдая за жизнью полиции. Скучновато, и Веруня включает любопытство по поводу пропавшей жены. И мужу, заждавшемуся, не терпится выговориться.

– Только вчера купила себе навороченный планшет. Бешеные деньги.

Чувствовалось, что человеку нравится, что купила жена себе планшет. За тридцать пять тысяч. А сама только две кнопки знает. «Во как!» и «Вот дура» – два мнения в нем борются.

– Может, по работе надо? – спрашивает или утверждает Веруня. – В один планшет можно столько книжек накачать!

– Да какая работа?! На пенсии.

Нравится ему планшет, ох, как нравится. Навороченный опциями. Но не нравится, что его, лишь день прошел, увели.

А полиция что может сделать? По ломбардам смотреть. Ведь какой-то бомж наверняка выследил, как она, полоротая, тут на улице кнопками щелкала.

Веруне надо было посмеяться, чтоб не взвыть. Так ей вдруг опять не захотелось тратить время на негатив. А мужику, чувствует Веруня, не хочется взвывать от потери тридцати пяти тысяч. Ему хочется петросяновского веселья. Все другие в креслах скучные сидят – ничего им, а Веруня со своим случайным соседом (оттого, что ли, что рукавами касаются), хотят попетросяниться.

– Была бы у планшета опция, – зачинает Веруня, – чтоб он хозяина знал. Как собачка.

– Аха, – подхватывает мужик, но дальше не движется.

– Аха, – развивает Веруня. – Только выпал из кармана, как заорет: «Эй, хозяин, ты куда без меня?»

Мужик доволен, хохочет и сам развивает:

– А еще чтоб в чужих руках в отказ шел, не работал.

И всем нравится идея, даже дежурному в его каморке. И всем, кто терпеливо скучал. Но тут вышла девушка – Веруню пригласила. Веруня встала, пошла за ней, чувствуя, что ее провожают взглядами, в молодом ее пальтишке в белую с черным клетку, в черных ее узких джинсах, в сапожках на каблуках…

Спина у девушки перегибистая. Черная юбка в обтяжку на бедрах. Колготки черные – каблуки высокие, выше, чем у Веруни. Ступеньки узковаты и она ставит ноги под углом. На пятый им этаж. (По возрасту, может, и до капитана выслужилась). На пятый этаж, да, по коридору самый последний кабинет.

В кабинете, тесном и потертом, но светлом, устроившись у компьютера:

– «ДеШели»? Мне тоже от них звонили. Много оттуда кому звонят.

– А заявлений на них много?

– Если у меня, так вы первая.

У Веруни нет готового заявления (оплошала опять!) «Ничего, вы пока устно, своими словами». И Веруня говорит, нащупывая на ходу, чтоб существеннее звучало:

– Откуда-то взяли номер мобильного – ведь вторжение в частную жизнь.

– Подписаны два договора – один кредитный (а разве они могут банковские услуги?), второй – купли-продажи (но они ж не магазин!)

– В договорах – противоречия: в одном – услуги, в другом – товар; в одном – одна сумма, в другом – другая. Ведь накосячили, ведь видно, что правильно надуть не могут, – не хватает ума даже правильно надуть. Но ведь со временем научатся, так? Вот в чем и опасность, правда?

– Будем писать? – спрашивает полицейская, и Веруня улавливает, что она надеется на то, чтоб не писать.

– Будем, – твердо так Веруня.

Капитанша (может, и лейтенантша старшая) набирает на клавиатуре, Веруня читает с монитора, поправляет.