Его лицо словно превратилось в кусок камня, стало мертвенно-бледным. Я перевожу свой взгляд на Дэра и замечаю, что его руки крепко сжаты в кулаки, а костяшки пальцев побелели. Воздух в комнате будто пронизан электрическим напряжением и опасностью настолько, что я с трудом могу дышать.

Я беру себя в руки.

В глубине моего живота зарождается какое-то чувство, и оно говорит мне, что я не могу верить никому.

Я крепко смыкаю веки и зарываюсь в одеяло Финна. Сквозь плотную ткань до меня доносятся приглушенные голоса. Я чувствую руку Дэра на своем плече. Его низкий голос отдается вибрацией где-то внутри моей груди.

А затем я понимаю, что он исчез.

Я открываю глаза.

Комната пуста.

Они оставили свои попытки.

Что бы они ни хотели сказать мне тогда, сейчас я в безопасности.

Потому что я одна.

Я встаю с постели и на дрожащих ногах подхожу к ночному столику Финна. Взяв в руки его медальон с образом святого Михаила, надеваю его на шею.

Сжав его в своих ладонях, я читаю молитву, каждое слово с трепетом вырывается из моего рта и застывает на губах.

Святой архангел Михаил, спаси нас в этой битве. Защити нас от слабости и проделок дьявола. Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь сил небесных, наделенный Божьей силой. Свергни же в преисподнюю Сатану и все злые силы, что рыскают по миру в поисках сломленных душ. Аминь.

Я повторяю молитву три раза подряд.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности.

Теперь я в безопасности. На мне медальон Финна. Я под защитой.

Я чувствую, как все дрожит и клокочет у меня в груди, когда я наконец вздыхаю с облегчением. Но как только я это делаю, дверь со скрипом открывается, и я снова оказываюсь лицом к лицу с моим безумием.

Мои и без того испуганные глаза распахиваются еще шире, узрев невозможное.

Финн.

Мой погибший брат.

Стоит на пороге своей комнаты.

– Ты в порядке? – торопливо спрашивает Финн, его взгляд устремлен прямо на меня, а его губы двигаются, хотя я точно знаю, что он мертв.

Он видит мою панику, он чувствует мой ужас. Потому что брат знает меня лучше, чем кто-либо из ныне живущих.

Быстрыми шагами он пересекает комнату и оказывается передо мной, опускаясь на колени, я чувствую холод его ладоней, когда он берет в них мои руки.

Святой архангел Михаил, спаси нас в этой битве.

Это не может быть он. Но я не могу отрицать того, что прямо перед глазами я вижу бледные пальцы Финна, едва заметное родимое пятно на костяшке среднего пальца: я точно знаю, что это он. Я видела это родимое пятно сотни раз, я узнаю эти руки среди тысячи других.

– Финн. – Мне наконец удается произнести хоть что-то, хотя и это всего лишь тихий шепот.

Он кивает. Я снова ощущаю его тепло. В замешательстве я провожу рукой по его груди и обнаруживаю ответ на все свои вопросы. Своей ладонью я чувствую биение его сердца, настоящее, мощными ударами отдающееся сквозь его тонкую грудную клетку.

Бум.

Бум.

Бум.

Нет.

Этого не может быть.

– Может, – снова кивает он, и я понимаю, что только что произнесла это вслух.

Защити нас от слабости и проделок дьявола.

– Я сумасшедшая? – спрашиваю я обессиленно, все чувства, которые были в моем теле, покидают меня.

Все мои конечности немеют. Я словно превращаюсь в деревянное изваяние. Я будто губка, лишившаяся всех ощущений, и я впитала в себя все то безумие, в окружении которого я находилась всегда, сама лишилась рассудка. Это единственное разумное объяснение происходящего.

Финн протягивает свою тощую руку и обнимает меня за плечи, и я всем своим обмякшим телом прижимаюсь к его груди, мое ухо находится на уровне его сердца, не оставляя у меня больше никаких сомнений.