Господь послал Ивану Васильевичу такую супругу, которая своим примером изменила его представления. Он не считал себя неверующим, но в храм почти не ходил и даже не носил нательного крестика. Дома он читал Шеллинга, Кузена и других философов, а то и Вольтера. А Наталья Петровна в свободные часы обращалась к чтению духовных книг, отчасти и рукописных, которые были у нее (она не упускала случая приобрести таковые). Вот в эти-то ее книги и стал заглядывать Иван Васильевич – сначала с некоторым недоверием, но скоро, как человек честного и тонкого ума, понял, что здесь – кладезь высокой духовной премудрости. Кроме того, в книгах святых Исаака Сирина, Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова и других он стал находить ответы на те вопросы, которые пытались решить любимые им философы. Вскоре Наталья Петровна привела супруга к своему духовнику в Новоспасский монастырь. Однажды Киреевский сказал ей, что теперь желает надеть крестик, но сделает это, если отец Филарет ему даст сам, без его просьбы. Старец прозрел это и во время встречи с Натальей Петровной снял с себя крестик, подал ей и попросил передать его Ивану Васильевичу. Это произвело на Киреевского такое впечатление, что он всем своим существом повернулся к церковной жизни, к Православию.

Жили Киреевские зимой в Москве, а летом в Долбине, в селе возле Белёва, в сорока верстах от Оптиной пустыни. От имения своего, не слишком, впрочем, богатого, они много благотворили странникам и монастырям, в особенности Оптиной. В 1842 году скончался отец Филарет, Новоспасский старец. Наталья Петровна стала духовным чадом старца Макария. А года через два к ней в этом же качестве присоединился Иван Васильевич.

В 1845 году после долгих переговоров с М.П. Погодиным Киреевский взялся за редактирование (по просьбе московских друзей-славянофилов) основанного Погодиным за четыре года до этого журнала «Москвитянин». Дело шло трудно. И вот, выпустив три номера и составив четвертый, Киреевский захворал, отказался от редакторства и уехал в Долбино. Этот четвертый номер, напечатанный уже Погодиным, почти весь был занят рукописью, переданной Киреевскому старцем Макарием: «Житие молдавского старца Паисия Величковского» с прибавлением нескольких писем этого великого святого, наставника монашества.

Старец Макарий, внимательно следивший за деятельностью Киреевского, сожалел о том, что тот прекратил редактирование «Москвитянина». Он писал незадолго до этого: «Издание журналов “Маяка” и “Москвитянина” идет в духе религиозном… Последнего издатель мне знаком – г-н К[иреевск]ий. Но, к сожалению, он, по болезни своей, оставляет оный на попечение других, а он имел надежду провести религиозное и нравственное направление и соединить их, как и необходимо, с наукою, тогда как в ученом мире наука непременно разъединяется с религиею. Это, пройдя опытом, он хотел доказать убеждением»^>173. Безусловно, написанное здесь отцом Макарием есть отзвук бесед с Киреевским.

Игумен Моисей и старец Макарий решили выпустить напечатанное в «Москвитянине» житие преподобного Паисия отдельной книгой с прибавлением его сочинений и портрета. Это дело они поручили Наталье Петровне и даже послали ей деньги на печатание. 7 мая 1845 года игумен Моисей писал из Оптиной Наталье Петровне: «Получив почтительное Ваше писание от 26 апреля с возвращением денег, посланных на напечатание по желанию нашему из журнала “Москвитянина” особо – жизни и писем блаженного старца Паисия, которое достопочтеннейший супруг Ваш Иван Васильевич, купно и Вы, благоволили вменить себе во утешение – напечатать безденежно и доставить к нам просимое количество, я приятною обязанностию поставляю принести Вам и супругу Вашему глубочайшую признательность за таковое Ваше благожелательство к душевному назиданию многих» (старец Макарий приписал здесь: «Примите и от меня, почтеннейшая Наталия Петровна, усерднейшие благодарения за память Вашу; жалею о болезни Ивана Васильевича, дай Бог ему крепости, силу и разум в подвиге его издания»)