– Погоди, сейчас к тебе спущусь.

– Там стой. Нас вытягивать будешь.

Входило ли это карабканье вверх в «битый час»? – может быть, и за края перелилось? Особливо на время-то не смотрели, да и часы давненько не подводили, – теперь, поди-ка и они подводят.

Если бы кто видел, как они поднимались, – смеху бы было, – однако, если бы не крюк, не поднялись бы, – крюк, получается, две службы сослужил.

Константин сначала, продираясь по вытоптанному ими же следу сквозь тут же соединяющиеся заросли тальника, и заодно пошире вытаптывая тропку Алексию, выбирался выше сам, основательно утверждал ноги, а потом вытягивал к себе Алексия с ношей, – и так до верха челночным ходом.

Выбрались-таки.

– Отдохнем? Или сразу пойдем? Глубоко, однако. – Высмотрел Константин, оставленный ими, след.

– По себе меряй, – теперь тебе его тащить, хотя бы, полдороги.

– Это не мера. Сам-то можешь идти?

– Значит, пойдем без передыха.

– Пошли, однако. С дороги моторы, кажись, прослушиваются. – Никак не хотелось ему встречаться с ВСУшниками, особливо, сегодня. Оба так и не овладели украинской речью сполна. В тот год, когда Константин к скиту пристал, его едва не зацапали из-за русской речи, – пришлось отпор давать. Тех двоих он сумел придавить, но кто-то увидел, и донес. С той поры и приходится скрываться.

У Алексия нисколько не легче вышло, хотя по-украински он и сносно может говорить, когда требуется. Вот только, когда он под раздачу попал, знание украинского языка потребовалось, только большинство говорили по-русски. Да вот внешность у него слишком уж русской оказалась. Предусмотрительной. С этой-то предусмотрительной внешностью он и ушел. А чего не уйти, если голову сложить – Ох как просто стало. Хотел, было, сдаться, – неделю по лесам кружил, – а кому? Чуть снова не попался, когда хотел «сепарам» сдаться.

Кое-как ушел. А тут, на счастье, встретился Анисим, которому, – кровь из носу, – помощник нужен. Так и «заякорились». А чего не «заякориться», если харчи и крыша над головой есть, а военкоматы здесь не появляются.

А парень легким оказался, да, и Константин ростом и силой не обижен, – так с думами до Обители и дошли.

– Эй, хозяева, гостей ждете? – Видимо, ждали, да и Митрия нос от второго моста хорошо просматривался. – Ольга, принимай подарок. Цветочка аленького, извини, не нашли, но и этот в хозяйстве сгодится.

– Мокрый-то какой. – По-женски всплеснула руками Ольга. – Живой ли?

– Нет, мертвяка на себе принес. – Хоть и легок парень, а Константин запыхался-таки. Потому и грубым ответ получился.

– Зачем? – Отшатнулась Ольга, но Константин умудрился еще ее и за бочок, по своему обычаю, ущипнуть.

– Тебе показать. Давно, поди-ка, мертвяков не видывала? – Но он сделал неосторожное движение, – и парень застонал.

– Живой. – Облегченно выдохнула Ольга. – Молодой-то какой.

– Подойдет? А не то, смотри, отдышусь, и замену подыщу. – Почему-то взыграла кровь Константина. – Сухую одежду какую-нибудь ему подобрать бы, – как бы не заболел. А то получится, зря старался.

– Поищу сейчас. – Ольга метнулась в кладовую, но до сухой одежды, похоже, дело не скоро дойдет. Пока Константин неуклюже «проскальзывал» в дверь, парня начало полоскать изо всех дыр, да так, что Константина удивление взяло. – И откуда в таком теле столько желчи набралось?

– Оттуда. Меня вон тоже шатает из стороны в сторону. Сходил бы ты, Константин, за свежей водой. – Почти простонал Алексий, когда рвота у парня передых взяла. – А то я и сам схожу, передохну только чуток.

– Сиди, ходильщик. Сейчас парня на лежанку уложу, и схожу. Ольга, нашла что-нибудь?