Карамзин знал, что Катя с возрастом ушла в божественные выси и много времени уделяла православным святым божественным местам и божественным размышлениям, но такую экзальтацию Георгий наблюдал впервые. Екатерина с восторженным упоением рассказывала о святых местах, о храмах и соборах Севастополя. Конечно же, она посетила Свято-Владимирский храм на Херсонесе, место крещения Руси. Об этом она знала и раньше. Но в Севастополе она прикоснулась и ко многим другим Святыням, о которых и не предполагала, – пещерный храм святого Климента со всем окружением: монастырем, старинным кладбищем, пещерами монахов, – все это произвело на нее очень глубокое впечатление. Все услышанные там ею истории тронули ее до слез. Не меньший восторг она испытала и при посещении Георгиевского монастыря на Фиоленте. Один из монахов, ощутив ее благоговейное отношение ко всему, что ее окружало, задержался возле нее и рассказал ей историю этого святого места: и про монастырь, и про пещерную церковь, и про крест на скале, и про посещение императорами России. Съездила она и в Свято-Никольский храм на Северной стороне рядом с Братским кладбищем первой севастопольской обороны. Сама, без Георгия, съездила к церкви Вознесения на Байдарах, отстояла воскресную службу в самом древнем городском храме – старинной церкви Двенадцати Апостолов в Балаклаве. Главные соборы города – Покровский, Владимирский, Петропавловский – посещала часто. На праздник святого Ильи прослушала концерт колоколов Покровского собора. Племянник Екатерины и сын Георгия, Олег, свозил ее в пещерный город Эски-Кермен, и там состоялось очередное божественное открытие – храм «Трех Всадников»: внутри огромного валуна – христианский храм с древними фресками. «Бывает же такое!» – крестясь, повторяла Екатерина.

В этот день она уезжала. И вот, не смогла не излить душу перед своими родственниками. Ольга и Георгий с глубоким вниманием выслушали Екатерину Петровну. И Георгий вдруг вспомнил, что, по теории академика Фоменко, Иисус Христос родился в Крыму, на Фиоленте. И первым порывом было рассказать Екатерине об этом, но вовремя остановился, сообразив, что новаторские теории Фоменко не для сознания и не для души обычной православной русской женщины из глубин России. И, напоив Екатерину чаем, стали собирать ее в дорогу. Семья проводила Екатерину Петровну, отправила ее машиной в Симферопольский аэропорт, и Георгий Михайлович, стряхнув родственные чувства, вернулся к своим севастопольским обстоятельствам.

Надвигался день флота. Этот праздник в городе был, пожалуй, самым любимым, самым радостным, самым многолюдным, самым оживленным – от утреннего парада до вечернего салюта. И, как обычно в июле, где-то за неделю до дня флота собирался тесный круг друзей – любителей истории под председательством старого заслуженного адмирала Железнова Аркадия Ивановича. На этот раз место для встреч определили стихийно: в самом центре города, в двух шагах от площади Нахимова, на улице Ленина (до революции – Екатерининской), в кафе «Искринка». Это – бывший дом потомственного дворянина А. А. Горенко, участника обороны Севастополя 1854—1855 г.г., деда знаменитой русской поэтессы Анны Ахматовой, где она часто гостила. В память об этом на доме – мемориальная доска, установленная к 100-летию со дня ее рождения.

Здесь все дышало историей: Графская пристань, площадь и памятник Нахимову, Приморский бульвар, Матросский бульвар с памятником Казарскому, подвиг которого Карамзин считал одним из выдающихся подвигов военной истории, музей Черноморского флота, старинная гарнизонная церковь святого Архистратига Михаила, Екатерининский сквер с памятником Екатерине II. И над всем этим историческим великолепием на центральном холме города высится и сияет золотым крестом Владимирский собор, усыпальница великих адмиралов: Лазарева, Корнилова, Нахимова и Истомина. И по истории Великой Отечественной войны – все рядом: штаб флота, горком, горисполком (во время войны – штаб ГКО, городской комитет обороны).