Но Алёша мне не поверил. Что ж, с этой минуты это были его проблемы. Я его честно предупредила.

Ночью, коснувшись головой подушки, я моментально вспомнила свой сон, который имел наглость повториться сегодняшним днём. Известная примета, что на новом месте снится жених невесте, заставляла меня холодеть от ужаса и ёрзать в постели. Но проходящая сквозь весь сон крупными буквами фраза «Это несерьёзно» немного успокаивала. Наверное, Судьба хоть немножко благоволила ко мне.

Ольга

Всю неделю Таня провисела у Алексея на шее, добросовестно играя выбранную ею роль капризной кокетки. Она явно решила взять от жизни всё, заставляя молодого человека катать её на телеге и на лошадях, возить по ночам в поле и на пруд, и обдирать цветы в соседских огородах. Алёша уже успел познакомить её со своими родителями, и я с ужасом думала о том, чем это всё может закончиться. События развивались слишком уж стремительно. Подумать только! Весь отпуск я просидела в этом селе тише мыши. Никто о моём существовании знать не знал. Со слов Тани я узнала, что она точно так же вела себя в Николаеве. Но стоило нам встретиться, как легенды о нашей порядочности и рассудительности трещали по швам. Обе мы, словно сорвавшись с цепи, наперебой начинали выкидывать всякие штуки, а события полностью этому способствовали.

«Пора ехать в Киев», – решила я. К счастью, мой отпуск заканчивался, и мы с Таней вприпрыжку помчались на автобус, счастливые, что возвращаемся к горячей воде, мягкой постели и другим благам цивилизации. Но самое главное – возвращение в Киев сулило нам привычную спокойную жизнь.

Приняв горячую ванну и вдоволь насладившись продолжительным сном, а также решив все дневные проблемы, мы наконец-то смогли позволить себе привычный вечерний отдых за чашечкой чая и душевной беседой. Приглушённая боль невольно выплыла наружу, и разговор затянулся до поздней ночи.

– Эх, тяжело жить… первые 100 лет, – вздохнула Таня.

– Но вместе нам всё же легче, – возразила я. – Ты – мой психоаналитик, я – твой психотерапевт.

– А нам обоим нужен психиатр, – подытожила Таня. – Но ты только подумай: нам 21 год, мы на пятом курсе, замуж пора выходить. А у нас мало того, что нет постоянного парня, но и нет подходящей кандидатуры на эту роль.

– Тебе не нравится Алёша? – невинно спросила я.

Из моей подруги вырвался истерический хохот.

– Я мечтала о нём всю жизнь. Только я сама ещё этого не знаю, – отсмеявшись, сказала она. – Нет, я, конечно, могу пожертвовать собой, но ради чего?

– Как ради чего? – изобразила я на лице удивление. – А как же сельская местность, здоровый образ жизни, корова, парочка свиней, стадо гусей, кур и прочих пернатых, орава детей и гектар огорода? Я молчу про должность доярки с высшим образованием и про конюха-мужа, который в будущем, возможно, станет шофёром, если ты на него благотворно повлияешь, конечно.

– Какая перспектива! – иронично воскликнула Таня. – Я не ценю то, что мне дано! А ты сама хороша. Твой кавалер обещает тебе не менее блестящую перспективу.

– Что? Да у меня и кавалера нет! – удивилась я.

– Как это нет? А Вовка? Орёл-мужчина! В полном расцвете сил. С ещё одним гектаром огорода в придачу к твоему собственному. Ты не ценишь своего счастья!

– Какая я плохая! – смеясь, воскликнула я. – А если серьёзно, то Вовка, в принципе, неплохой парень, и, возможно, я была бы с ним счастлива. Но это всё говорит Голос Разума. А что-то внутри меня столь истерически вопит «нет!», что не прислушаться к этому голосу просто невозможно. Так что мы обе не умеем ценить своё счастье.

– Просто всё это мало похоже на счастье, – вздохнула Таня. – Нет, наши кавалеры на роль мужей не годятся.