Я не стал с ней спорить или оправдываться. Ни в тот раз, ни позже, когда я опять попадал в переделки. Я вообще считаю, что спорить с женщиной глупо. Тем блоее, если женщина является твоим шефом. Вляпаюсь, значит вляпаюсь – о чём тут говорить-то?! Интересно, во что же я вляпался на этот раз? Эта мысль была для меня сейчас наиболее актуальной. Потому что я как раз втаскивал человека с лестничной площадки в свою квартиру.

Незнакомец был не особенно тяжёлым, и хотя порой тихонько и постанывал от боли, но честно пытался облегчить мне задачу по его спасению. Левая рука его безжизненно волочилась по полу, а в правую вцепился я, но человек делал героические усилия, отталкиваясь ногами от пола, чтобы мне не так тяжело было тащить. Впрочем, особого облегчения от его стараний я не почувствовал. Ни физического, ни морального.

Оказавшись в прихожей я на минутку задумался, а не положить ли раненого (в том, что незнакомец ранен, не было уже никакого сомнения) на диван? Но потом рассудил, что не стоит. Это в кино хорошо: нашёл на улице раненного, тащишь его к себе в квартиру, а то и на своей машине везёшь, укладываешь на кровать, раздираешь на полосы постельное бельё… Ну, и так далее.

В кино это выглядит вполне приемлемо. Ещё бы! Не за свои же деньги актёр реквизит покупает! А в жизни? Многие ли из нас решились бы на подобное, а? Вот, то-то и оно.

Усадить в свою машину неизвестного мудака, истекающего кровью (насмерть погубив чехлы!), привезти его в свой дом (испоганив кровью все дорожки или даже ковёр!!), уложить на постель или на диван (с ума можно сойти!!! Придётся же менять мебель!!!) – кто из нас отважится на такой подвиг? Поэтому я и решил, что гораздо выгоднее выглядеть жестоким и чёрствым, чем самому оказаться благородным мудаком…

Да, разумеется. Это нехорошо и не гуманно. Не пристало раненому человеку лежать на полу в прихожей. А оставь я его на лестнице, лучше было бы, а? Достаточно и того, что я позволил незнакомцу оказаться в своей квартире. Да ещё и сам тащил его сюда. Вон, весь пол в прихожей – словно кто курицу резал… На диван его теперь, что ли?! Ага, хрен там! Я диванами не торгую, он у меня один-единственный, а запачкаю кровищей – в жизни потом себе новый не куплю. Не олигарх я, и даже давно уже не бизнесмен. Я простой журналист, и на мои гонорары не очень-то развернёшься. Так что, накрутив себя этими доводами, и несколько успокоив совесть, я усадил человека на пол и прислонил его спиной к стене.

– Спасибо… – слабо выдохнул человек, несмотря на такое несколько пренебрежительное к нему отношение. И вдруг неожиданно произнёс: – Тейкан.

– Чего? – переспросил я. Слово показалось мне каким-то необычным, как будто даже иностранным.

– Имя… – пояснил раненый. – Моё… Тейкан…

– Очень приятно, – не совсем впопад буркнул я, и принялся стаскивать с него пиджак. Имя его мне очень не понравилось. Странное какое-то. Да и вообще вся эта ситуация нравилась мне всё меньше и меньше. Интересно, чем это его так, подумал я, разглядывая снятый с гостя пиджак.

Было похоже, что в этого человека шарахнули из миномёта, не иначе. Причём, в упор, и не один раз…

На левом борту пиджака была такая дырка, что кулак просунуть можно. И на рубашке тоже. Вся одежда буквально пропиталась кровью. Меня аж передёрнуло, когда я снимал с раненого рубашку. И второй раз я содрогнулся, когда увидел его рану.

Я слабо разбираюсь в медицине, но по моему скромному мнению это было не пулевое ранение. На левой стороне груди виднелась жуткого вида рана, края которой имели неприятный и страшноватый чёрный цвет.