Пожарная вышка
В середине августа Петька получил до школы большой «перекур», то есть освобождение от работы на покосе. Заготовка сена была произведена в полном объёме. Ох. как он завидовал Серёге Бунакову, Григоровичу Стасу, у которых не было скотины; они всё лето напролёт катались на самокатах, рыбачили или купались в неглубоком илистом пруду.
В первый же свободный день Петька побежал к Бунакову. У них сидел, точнее играл в карты и Стас Григорович.
– Садись, – показал на кровать, прикрытую синим покрывалом старший брат Сергея – Ленька, – четвёртым будешь…
– У-гу, – быстро согласился Петька, – пики винями кроем?
– Да, – ответил Стас, раздавая карты.
В это время в избу зашла мать Бунаковых – тетя Дуся. Повесив на гвоздь в стене черную рабочею куртку, она подошла к печи, – Сегодня без тебя Леонид долго мыла баню. – Тетя Дуся работала банщицей. Братья по очереди должны были ей помогать.
– А чо я пойду? – огрызнулся Леня. – Там пахнет…
– Чем пахнет? – удивляется Петька.
Тетя Дуся вступает в разговор, – Ну, конечно не курятиной после женского дня, а п… ой.
Не успели ребята отыграть одну партию в карты, как появился отчим братьев Бунаковых дядя Коля. Это был полноватый с рыжей щетиной мужчина.
– Работы нет – вагоны под погрузку леса не поставили, – пояснил он ранний приход с работы.
Стас закрутился на стуле, а затем сделал попытку скрыться под столом, но Николай быстро подскочил к нему и схватил его за ухо. Мальчишка заверещал, но мужчина потащил его к выходу из избы. Так проволок он Стаса до выхода из сеней, где, дав ему ногой хорошего пинка под зад выкинул на улицу. Основания для таких действий у Николая были. Тётя Дуся долгое время жила без мужа, а когда таковой появился, то очень этим гордилась, постоянно при случае всем жителям посёлка говорила: Коля мой! Вот Стас и начал дразнить мужчину этим восклицанием: Коля мой! Отчим братьев Бунаковых за ним бегал, пытаясь поймать, но до сих пор это ему не удавалось. И вот наступил расчёт: шустрый мальчик оказался у него в руках. Стас после пинка в зад влепился в забор, но тут же отбежал, высунул язык и закричал: «Коля мой, Коля мой проводи меня домой!» Мужчина бросился вслед задиристому мальчику, но поймать на улице этого забияку было невозможно. Он бросился в разрушенный конный двор, где с легкостью взобрался на потолок, затем на крышу. Дядя Коля вынужден был только бросать в него палками. Вскоре ему это надоело, и он пошёл в избу. Вслед ему летело: «Коля мой!»
Игра в карты была разрушена. Мальчики вышли на улицу.
– Давайте сходим к пожарной вышке, – предложил Петька. – Она высокая…
– Давай, – в момент согласился Серёжа.
После некоторых раздумий присоединился, и его старший брат. Уговаривать Стаса вообще не было нужды, ибо он не любил находиться дома. Его, кажется, просто выгоняли на улицу. В доме у него никогда мальчишки не бывали. Отец Яков Павлович считал себя шляхтичем; он никогда не пачкал руки черновой работой. Жена – тётя Тося была необычайно тощей забитой женщиной. А вот дочь у них Людмила, старше на два года Стаса была красавицей, которые могут встречаться только в Польше.
Дорога к пожарной вышке проходила по лежнёвке, то есть вымощенной стволами деревьев, затем спускалась в лог, в котором был небольшой прудик, где женщины – лагерницы замачивали кору липы на мочало, из которого плели верёвки. Из логу, дорога выходила на крутой склон и затем на противопожарную полосу. По этой полосе надо было пройти ещё километра два, минуя речушку Каменку. Эту речку преодолевали в один прыжок. Но, тем не менее в ней водился хариус. Мальчишки, скинув обувь, старались поймать в речке мальков. Это занятие в холодной воде быстро надоело. От речки нужно было подняться в гору, на которой стояла пожарная вышка. Названия у этой возвышенности не было. На ней изредка росли кусты черёмухи с малиной. Здесь же уже стояли стога и зароды смётанного сена. Чисто было и аккуратно на горе.