– Эт чё? – спросил он. – Пахнет. хе.

После того как Сая объяснила, что это специи, дядька причмокул словно обсасывая мысль, и снова почесал башку.

– Э-э-э-э..!!! – очень громко крикнул он, повернувшись к чёрному провалу дверного проёма.

Сая даже вздрогнула от неожиданности. И взвилась, когда он начал призывающе свистеть. Она могла бы подумать всё что угодно. Могла бы очень испугаться, но кисть Силучи, перехватившая её ладонь, магическим образом остановила зачатки паники в её голове.

Топот. Множественный топот крохотных ножек. Да, этим и ответила дверь на зов мужчины. Потому, когда из её темноты на свет вырвался целый поток разнокалиберных карапузов, Сая и Силучи уже были готовы увидеть нечто подобное. Огромное количество ищущих глазок очень напоминали сбитую горстку икры, смотрящей на тебя из-под развёрнутого брюшка креветочного льва.

Дядька метался из стороны в сторону, пытаясь собрать малышню вместе, подозвать остальных, что бы все успели посмотреть.

– Урай, Малька! Быстро сюда!!! Си ты шо там стоишь?!

А ты чо? Как там тебя… э КУДА ПОШЕЛ СКАЗАЛ!

Тем временем, крохотные ручки детишек тянулись внутрь тележки от всех её краёв. За всеми невозможно было уследить. И тогда Силучи заметил девочку, стоявшую прямо рядом с ним, взгляд который был столь понимающ и многозначителен, что сам собой ставил старику немой упрёк. Только секунду спустя Силучи заметил, что между пальчиками перед собой, она держит половину горошка зелёного перца, а губки её хоть и были противно вздыблены, но челюсть всё ещё смакующе шевелилась.

Он отобрал у девочки половинку горошка, и подсказал ей быстренько пойти попить. Параллельно с этим, тот дядька закинул несколько карапузов себе на спину, других взял в руки, и гучно смеясь, ровным углом согнулся над тележкой.

– Смотрите-смотрите!!! Что бы ВСЁ посмотрели, ВСЁ ПОНЮХАЛИ!!!

Силучи посмотрел на Саю, и увидев, что она улыбается, расслабился. В конце концов ему было совсем не жалко. Просто боязно, что что-то могло пойти не так. Хотя… что могло пойти не так? Стоило Силучи задать себе этот вопрос, как он тут же встретился взглядом с личиком, плотно уделанным сантиметровым слоем жёлто-пыли.

В его защиту могу сказать, что он пытался себя удержать. Пытался не ржать, но это оказалось сильнее его. Ответом на смех старика, мужик, всё ещё возившийся с детьми, резко и агрессивно вскинул голову на Силучи, за тем посмотрел в лик жёлто-пыли, и полностью поддержал дедугана, раздавшись диким гоготом.

Когда интерес детишек поубавился, и всё начало стихать, Сая вдруг поинтересовалась:

– Они что, все ваши?..

Подумав, мужчина ответил, – и да и не.

Как оказалось, это был самый настоящий детский приют, а этот дядька – его смотритель. Ему нравится убивать, и он любит детей – так он зачем-то сказал. Ещё он безумно хвастался, что ему можно убивать всех, кого он захочет, в пределах десяти шагов от этого места. И для этого, человек с печальным лицом дал ему вот этот меч.

– Можно убивать только им, – пояснил безумец. – Так сказал человек с печальным лицом!

Каждый раз, когда он ссылался на этого человека, а происходило это очень часто и в любом контексте, безумец менялся. Его переполняла гордость и.… плебейский ужас.

Нотки нечто похожего Силучи уже когда-то ощущал, когда слышал, как рядовые стражники Артирия обсуждают капитанов. Такой себе страшок отпустить неверное словцо, и страх той неизвестности, которая за этим вполне может проследовать. Но это и то – не одно и то же. В конце концов в разговорах стражников – гордости упоминания ни капли не ощущалось. Кто бы ни был тот человек, этот безумец боится его не от незнания. А как раз-таки потому, что кое-что да знает.