Он решил проверить, не угодил ли тот в полусферу – единственное место вокруг, где паук мог уместиться. Для этого пришлось сделать обычное для исследователей розеток пальцами действие. Он подошел к совершенно неизвестному предмету в таинственном темном помещении и заглянул внутрь.

Там он увидел ровную поверхность, которая шла сантиметрах в десяти от края и закрывала всю полусферу. Подобные «крышки» были и у бочковидных образований.

На хитин эти покрытия не походили. Лахрим, как верный искатель приключений на разные части своего тела, решил продолжить исследование и дотронулся до ровной плоскости полусферы рукой. Та туго подалась вниз.

Лахрим, одержимый самоубийственным желанием знать все, нажал еще сильнее, а потом и изо всех сил. Но на его удачу материал поверхности оказался хоть и гибким, но довольно твердым, чтобы уберечь содержимое полусферы от не в меру любопытных. Чем-то он напоминал смолу.

Но Лахримом уже овладела необъяснимая для столь тревожных обстоятельств совершенно неуемная тяга к познаниям. Он достал плазморезак, нажал кнопку и поднес сверкающее жало к полусфере.

Продолжи он, и все дальнейшие события могли пойти другим путем. Но в это мгновение внутри странного образования что-то булькнуло, и гибкая поверхность заходила мембраной вверх-вниз с неуловимой быстротой, издавая глухое гудение.

Рядом раздавались звуки более высокой тональности, исходящие из окружающих бочковидных предметов. Чем меньше источник – тем тоньше он гудел. Все это слилось в единую бессмысленную какофонию, давящую на уши, но продолжалось совсем недолго: несколько секунд. При этом на внешней поверхности полусферы загорелись и погасли зелеными светом надписи, подобные горящим на стене.

К тому времени как представление закончилось, Лахрим стоял в нескольких метрах от полусферы. Он отскочил как ошпаренный уже при первом движении мембраны.

Непонятное событие отрезвило его и остудило исследовательский пыл до температуры близкой к абсолютному нулю.

«Черт меня дернул полезть в этот чан, – удивлялся он себе прежнему. – Да там могло быть все что угодно: от смертельной кислоты, до какой-нибудь твари. Что-нибудь уродливое многопалое вцепилось бы мне в лицо, и поминай, как звали. А, может быть, эта штука призывает сюда кого-то, и скоро приползет хозяин этой норы размером с несколько питоноидов».

«Надо поскорее убираться отсюда, пока жив, – решил Лахрим. – Пускай эту дыру кто помозговитее, да посноровистее исследует. А я обычный оператор робососа. А его-то как раз здесь и нет».

Его размышления прервал сигнал эл-свитка. Он взглянул на экран.

«Сообщение от неизвестного отправителя: Черное бессмертие в чужой дыре ничтожно».

«Ерунда какая-то, – подумал Лахрим. – В дурдоме кто-то номер попутал».

Вернувшись к тревожным реалиям, он попробовал подняться вверх по веревке. Но тонкий шнур был крайне неудобен для такого неопытного альпиниста. Он никак не мог зацепиться ногами, а силы одних рук не хватало.

После нескольких бесплодных попыток Лахрим решил попробовать выбраться по тоннелю, надеясь, что он ведет наружу. Его хорошо обозначали светящиеся зеленые надписи на хитиновых поверхностях.

Пройдя с десяток метров, Лахрим понял, что сделал правильный выбор. Он увидел следы глубоких борозд в земле. Это походило на то, что здесь тащили его металлического паука.

Но радовался он недолго. Пройдя еще немного, он увидел нечто, заставившее его сильно засомневаться в своей удаче. Перед ним лежала гора костей. Судя по размеру некоторых скелетов, питоноид был не самым крупным в местной фауне.

В его груди гулко заколотилось сердце. Он не хотел даже представлять себе, кто мог питаться такими монстрами. Вполне возможно, что он встретит его в конце пути.