К счастью, я, человек вспыльчивый, но отходчивый и незлопамятный, уже на следующий день поймала себя на мысли, что благодарна судьбе за очередной урок. Вспоминала высокомерные, спесивые лица довольных собой и своим местом на Олимпе, чиновников, которые откровенно упивались собственным величием и превосходством над теми, кто рангом ниже, и жалела их. «Страшно далеки они от народа», – вспомнилась цитата вождя мирового пролетариата Владимира Ленина. И то, как мимо нас, рядовых граждан, представители власти проходили, как сквозь стену, в упор не видя и общаясь исключительно с себе подобными. Разве могли ли они знать, что выглядят среди народа чужими, пришельцами с других планет?

Вторая попытка

Вечером, когда на безоблачном небе рассыпались холодные звезды, большие и маленькие, поезд на сорок минут остановился на крупной узловой станции. Я вышла на узкий перрон подышать воздухом (от жары в вагоне пульсировала голова), купила у местных бабушек домашних пирожков с картошкой и вспомнила, что именно здесь когда-то оказалась Маечка, во второй раз пытавшаяся избавиться от вдовьего одиночества. Ее рассказ не забыть…

Когда она добралась до скромной гостиницы, перекусила в буфете и расспросила дежурную, как доехать до нужной улицы, стало смеркаться. Такси в незнакомом городе Маевчка не брала принципиально – был в ее жизни криминальный эпизод. Нужную остановку нашла быстро, а вот выйти из автобуса ясно поспешила. Идти пришлось навстречу колючему ветру, в лицо впивались ледяные иголки. А царство серых панельных хрущевок все тянулось и тянулось. Лицо заледенело, под ногами – снежная каша, а нужного дома все нет.

Маечка начала уставать и упрекать себя за трусость: таксист давно бы примчал по нужному адресу. «Эх, знали бы дочки, чем в такое ненастье занимается их мать-авантюристка!», – размышляла она, петляя по одинаковым дворам. Нужный дом и подъезд вынырнули неожиданно. Оказалась, она давно намеряла вокруг него круги в снежной круговерти. Ришат говорил, что живет на первом этаже, вспомнила она, нажимая кнопку домофона. Увы, никто не отвечает. «В последний раз позвоню и вернусь в гостиницу, – приказала она себе. Обратный поезд завтра вечером, посмотрю городок и домой. Ну что же с Ришатом? Он недавно перенес второй ковид, долго восстанавливался и вдруг пропал».

– Хто? – раздалось, наконец, в домофоне. Голос хриплый, неприветливый.

– Я к Ришату Равильевичу, – вздрогнула, но не растерялась Маечка.

Запиликал электронный замок. В подъезде ее встретил тоже хриплый собачий лай и дверь, распахнутая настежь. В проеме – классическая пьянь: полуголый, неопределенного возраста мужчина в мятых шортах с недельной щетиной на впалых щеках. Глаза мутные, лицо опухшее, руки дрожат… Сын, догадалась Маечка. Сколько же суток он в запое?

– Где ваш папа? – бодро спросила она, стараясь не выдать испуга. – Надеюсь, жив и здоров? Я с ним неожиданно потеряла связь и вот приехала узнать, что случилось? Почему не отвечает на мои звонки?

– Дак батя сотовый потерял, поменял симку и переехал к старшей сестре, – связал факты в одну нелогическую цепочку сын-алкаш, которого вдруг осенило: – А-а! Так вы тетя Майя?

Скроил подобие вежливой улыбки, цыкнул на собаку, захлебывающуюся лаем за спиной, и попытался изобразить галантность: «Проходите, не бойтесь, он не тронет». Конечно, не тронет ему же 19 лет, он глубокий старик, вспомнила Майя возраст пса, но пройти не решилась. В последнее время Ришат жаловался, что сын совсем спился, и находиться с ним под одной крышей стало невозможно. Значит, выжил-таки отца.