Сквозь мерцание веков,
Сохранится ли страница
Текста к чтенью, без очков?
Или мысль моя погибнет,
На бумаге виден тлен,
Тело точно где-то сгинет,
Прервав свой душевный плен…
Смерть зайца
Смерть голодная, лихая,
Она любит нашу плоть,
И метелью завывая,
Она кость свою грызет…
Все, что есть из сочной плоти
Умиранья ждет конец,
Мы едим, она есть хочет,
И жует под стук сердец…
И в лесу, в прозрачный полдень
Заяц квелый и больной,
Вышел к людям за подмогой,
Был он слабый и слепой…
Вились над душою мухи,
И в его живую плоть,
Под подшерсток, повитухи
Отложили в яйцах плод…
Пожалел его беднягу
И от мух, от всех отбил,
И почистил бедолагу,
Травкой сочной накормил…
Но за мною наблюдала
Смерть босая и с косой,
Равнодушно ожидала
Зайца с утренней росой…
…
Она стояла, подбоченясь,
И хохотала надо мной,
И облаками в небе пенясь,
Летало эхо жизни той…
Заяц отчаянно боролся
За свою жизнь, но вот судьба,
На смерть он видно напоролся
В лесу холодного утра…
Случайный, грустный взгляд
До боли грустный взгляд, случайно уронив,
/Прошла мимо меня чернявая девчонка/
И голову к земле, поспешно наклонив,
Растаяла вдали, как призрак незнакомка…
Но взгляд остался, болью жил во мне,
Мне эту боль на сердце, обостряя,
Какая – же трагедия, иль рана на душе
В ее судьбе пылала разгораясь?
И думал я, как часто о былом,
В своей судьбе примеры выбирая,
И больно было вспоминать о том,
Когда меня швыряла жизнь лихая…
Когда меня обманом, иль враньем,
Пленила ложь в ловушку, завлекая,
Но, было поздно ныть уже о том,
Уснувший разум тщетно привлекая…
И как же больно было от утрат,
И от падений, кризисов моральных,
Конечно и сейчас не очень свят,
Но, я стремлюсь жить без минут печальных…
Все это вспомнил, боль жила во мне,
Оставленная девушкой случайно,
Как же похожи люди на Земле,
С грустью, идущие по улице печально…
Слава господи, тебе!
На земле ногами босыми,
Глаза в небо уперев,
Ощущаю травы с росами,
Вижу в небе божий зев…
Руки в стороны раскинул я
И ловлю тепло времен,
Бесконечная история,
Снова в небо я влюблен…
Я стою ногами босыми,
На росистой, на траве,
Умываюсь утром росами,
Слава Господи, тебе!
Скромность с вульгарностью
Скромность с вульгарностью нежно, когда – то дружила,
И неразрывен был этот случайный союз.
Вместе по жизни их время по лесу водило,
Только вульгарность, для скромности, все-таки груз…
Скромность однажды, на ветке, средь листьев сидела,
Ну, а вульгарность, по травке в полянах скакала,
Скромность о вечной любви солнцу пела,
Ну, а вульгарность, вульгарность над ней хохотала…
Мимо шел ветер и за листву зацепился,
Быстро вульгарность его своим видом пленила,
Ветер, подумал, что в девочку эту влюбился
И не заметил, как скромность его полюбила…
Очень голодным был ветер после скитаний,
Бросился вниз и вульгарностью вмиг насладился,
Ну, а насытившись ею, после лобзаний
Вспомнил про скромность и в скромность навеки влюбился…
Вот ведь вульгарность, какая? Быстро зажглось, и сгорело,
Чувство к ней сладкое, в общем, то не родившись,
Ноги раздвинула осенью по ветру смело
И перестала тревожить, энергией ветра напившись…
Ветер ушел, улетел и об скалы разбился,
Сердце его на вершине горы трепетало,
Бедный бродяга он в скромность навеки влюбился,
Ну а вульгарность, вульгарность над ним хохотала…
Скерцо
Легкая, ритмичная походка,
Стройный стан и карие глаза,
Гибкая, как светлая березка,
Звонкий смех, прямые волоса…
На щеке, на левой, бывший прыщик,
Кожицей немного облупился,
И зачем такой душевный сыщик,
Ангелом с небес к нам в мир спустился?
Душу растревожил в майский вечер,
Образ свой, оставив в моем сердце,
Про любовь мне пел весенний ветер,
В звуках струн гитары стиля Скерцо!
Серебрянный лес