Но пока Пётр Васильевич с хмыканьем надевал шорты, примчалось ещё несколько служак и сразу сумели поразить принесённым набором. Два походных столика и десяток вполне удобных и прочных раскладных стульев. Азарт немедленно заполыхал в глазах пленника, но всё это было установлено вне досягаемости его рук и ног.

«Жаль! Опять ничем себе не смогу повредить… Но неужели кто-то пожелает спуститься сюда? Неужели им настолько важно личное общение? Хотя если Аскеза прикажет, то в эти подземелья все генералы сбегутся как миленькие… А почему? Что такого ценного они высмотрели в записи события? Наверное, что-то страшное для себя… Или опасное? Или что-то стряслось вне моего узилища? Знать бы ещё, что именно? И как это использовать в собственных интересах?..»

Дальше чудеса не прекратились. Примчавшиеся с подносами разносчики с кухни живо уставили столики с закусками, несколькими блюдами и напитками. Даже три кувшина с парующей, явно горячей медовухой поставили. Моментально разошедшийся аромат уничтожил все непритязательные запахи как самого узилища, так и недавнего кровавого побоища. А потом так жестоко ударил по внутренностям пленника, что он устоял ровно лишь благодаря максимальным волевым усилиям. Больше двух месяцев он не ел ничего стоящего и уж тем более горячего. Вот потому разложенные на столике деликатесы только одним своим видом вызвали болезненные спазмы желудка.

«Не хватало мне в обморок сейчас грохнуться! – словно мантру твердил про себя Светозаров. – А с другой стороны, могу ведь и стоя слюной захлебнуться… И откуда во мне её столько взялось?.. Неужели это я настолько ослаб морально, что готов за глоток хмельного напитка на общение с всякими тварями, врагами и предательницами? Хм! Надо взять себя в руки! Ещё лучше – гордо отказаться от любого предложенного угощения!..»

Подобное легче задекларировать, чем сделать. Лишь полностью отвернувшись в иную сторону да вызвав в памяти картину смерти близкого человека, удалось абстрагироваться от ароматов, овладеть мимикой лица и слюноотделением и с полным спокойствием встретить раздавшийся за спиной змеиный голос:

– Как хорошо, что ты нас дождался! Тем более что пять минут опоздания дамам положено прощать. Не правда ли?

– Так то дамам! – Узник постарался вложить в восклицание побольше пафоса. И лишь затем стал поворачиваться к рассаживающимся гостям со словами: – А где их взять в этой цитадели лживой науки, вульгарной военщины и политических проституток?

И надолго замолк, с удивлением рассматривая тех, кто отправился в это место для беседы с государственным преступником, приговорённым давно и заочно к смертной казни. Особей женского пола оказалось неожиданно сразу три. Но если надменная и спесивая Аскеза вполне ожидалась во главе всей группы, то две дамы, скрывающие свои лица за мерцающими масками «кар», казались совершенно неуместными в данной обстановке. Причём они были облачены в платья простых, ну разве что слишком тщательно за собой следящих горожанок. Явно не военщина и явно не из научной братии. Но кто они и с какого бодуна сюда явились – даже предположений не возникало.

Присутствовали также генерал Жавен, ещё два типа с генеральскими знаками отличия, несколько мрачных громил из особого отдела и два «яйцеголовых», ведущих инженера всего комплекса. Этих двоих приходилось видеть частенько в течение последней недели, пока техники пытались отладить и запустить в действие «Могильщика», громадного робота с длиннющими манипуляторами, который поблескивал пока бесполезной грудой железа в углу помещения.

Чуть в стороне от всей группы, в инвалидной коляске восседал тот самый бывший друг, почти брат, а нынче умещающийся в краткое слово «слизняк». Его физическое состояние не интересовало узника, а вот сам факт присутствия возмутил: