— Почему выбрал экономический? — взыграл профессиональный интерес.

— Не знаю, поймешь ли ты, — тянет с сомнением.

— А ты рискни!

Слушала. Кивала. Уточняла. Так забылась, что рука сама потняулась плеснуть коньячку себе в пустой бокал. Хьюстон, у нас проблемы! Понимаю, что на меня не просто смотрят, а в ужасе от увиденного. Я еще в непонятках: «что не так?». Грудь что ли выпала из платья? — держа в одно руке коньяк, ощупываю себя взглядом на предмет неполадок в одежде.

— Да, Лиль, он обзор загораживает, — спасает положение Демид, вырывая бутылку из цепких ручек.

Аж зубами щелкнула. Хочется, а нельзя! Цыц, Лиль! Улыбаемся! Да, загораживал обзор, верно.

— Демид, уважуха, братан! — подставляя кулачек, когда он пошел проводить меня до женского кабинета. «Ребенок» же заблудится, потеряется, обратно дорогу не найдет — с таким посылом его отправили со мной, когда сказала, что носик припудрю.

— Без проблем, — вживается в роль новый друг. — Запиши мой номер телефона, вдруг тебе еще понадобиться помощь, — соглашаюсь и забиваю контакт.

— Коньяк хлещешь, когда родаки не видят? — решил подколоть, подняв бровки домиком.

А он милаха, когда улыбается. Такие симпатичные ямочки на щеках.

— В субботу футбол будет. Наши с «Ростовом» играют. Пойдешь со мной? — вроде бы нормальное предложение, но я стою раскрыв рот, бледнея, краснея, потея.

— А какое это число будет? — хрипло вышло.

— Двадцать шестое апреля…

Как не орать?! Именно в этот день рухнула трибуна с болельщиками. Смертельных исходов не было, но было много пострадавших. Один парень даже ноги лишился…

— Дема, давай лучше в кино сходим, — слышу себя со стороны.

5. 5.

Хочешь — не хочешь, а в школу идти надо. Все-таки одиннадцатый класс и на носу выпускные экзамены. Отмазка, что ты уже в другой жизни это проходила — точно не сработает. Подкрасила ресницы, на губы — блеск, по капле духов на запястье и основание шеи. Легкий аромат вишни с пудровыми нотками окутал, как броня. Форма гимназии сидела по фигурке. Снова мамины бутерброды и крепкий чай. Захватив горсть конфет, кинула их в рюкзак.

— Во сколько заканчиваешь? — уточняет мама, припарковавшись у ворот.

— Мам, хочу прогуляться после уроков. Видишь, какая погода сегодня хорошая, — на недовольно-вытянутое лицо, добавляю: — обещаю позвонить и сообщить свои координаты, — положила свою руку поверх ее и чмокнула в щеку.

— Хорошо, — соглашается родительница. — Только недолго гуляй, ладно? — И делает пальчиком «пип» в нос.

Надо же! Давно таких нежностей не было! Не припоминаю их, — выхожу улыбаясь.

— Серебрякова! Ты вообще обнаглела?! Почему на звонки не отвечаешь? Нифига себе! Отпадно выглядишь! — меня обтекают одноклассники, с любопытством разглядывая.

Их распихивает Светка, с недовольной миной на кукольном лице. Первая красотка нашего класса и экс-подруга критически проходится взглядом. Удивление, смешанное с завистью, мелькает в глазах, но лисица мелодичным тоном говорит, что соскучилась и обиженно надувает губы.

— Откуда такая красивая? Почему меня с собой не взяла? Ты какая-то другая… — и затыкается, запнувшись на внимательных глазах цвета стали. — Ты на что-то обиделась, да? — прощупывает почву.

— Думаешь, есть на что? — отвечаю вопросом.

Блондинка теряется, не зная, что ответить, и просто семенит за мной до кабинета химии. Окинула класс. Раньше я сидела с Никитой, вон за третьей партой. Он сидит в пол оборота, разговаривая со своим другом Арсом. Заметив мое появление, лучезарно улыбается. Как красиво лгут уголки некогда любимых губ. Удивленно распахиваются голубые глаза.

— Лиля, привет, — откидывает светлую челку рукой, отодвигая от стола стул и показывая жестом, чтобы я приземлилась.