Прославленный в анекдотах и комедийных фильмах брак оказался теплом домашнего очага, к которому стремилось сердце, замерзающее от злых пересудов и сарказма «многознающих» коллег в курилках и компанейских встречах вне работы. Это был Дом. Но семейные узы, мягкими кольцами все больше и больше стягивающие сердца друг к другу, только начинали набирать силу.
Через год после «свадьбы» радостным визгом оповестила о себе мир появившаяся на свет маленькая Маша. В резко увеличившихся заботах и суете, недосыпающие и уставшие, Сергей и Лена нередко «сталкивались» друг с другом, чаще, как водится, из-за каких-нибудь пустяков. У каждого свое понятие о справедливости, и он тогда с удивлением ощущал на себе ту появляющуюся в самый необходимый момент волну доброты, уступчивости и необидчивости женщины, которая сразу тушила разгорающиеся ссоры.
Подросшая Саша, незаметно изменившаяся и растерявшая капризность под непререкаемым, любовно-требовательным взором отца, не отходила от кроватки и не спускала влюбленных глаз с маленькой сестренки. Когда Маше исполнился годик и она начала делать свои первые шаги, говорить «у-бу, т-пу, ма» и весело, заливисто смеяться, Лена и Сергей обвенчались. И все чаще, не выделявшиися ни ростом, ни шириною плеч, ни суровой мужской привлекательностью, он начал замечать на себе очень тихий и нежный, ласково-любовный взгляд своей жены…
Сергей вздохнул, бросил потухшую сигарету в банку-пепельницу и поднялся по ступенькам к квартире. Сравнительно недавно они с Ленкой поставили новую дверь, поменяв расшатанную старую ДВП на роскошную железную, обтянутую мягкой винилкожей, с собственноручно приклеенными золотистыми цифрами «три» и «ноль». Сергей задумчиво провел рукой по «нолю» и, отгоняя навязчивые ассоциации, встряхнул связкой ключей, нащупывая нужный…
– Не понял… Не понял! – Сергей, пряча искорку в уголках глаз, удивленно-непонимающе смотрел на приветливо помахавшую ему из кухни Ленку и – из детской комнаты – малышню. – Это что, встреча? Встреча после работы дорогого мужа и любимого папы? Так-так… – Он деланно нахмурился. – Так! Повторяю заход заново!
С совершенно серьезно-недовольным лицом вышел за дверь и снова зашел в квартиру. Ленка, смеясь и вытирая руки о полотенце, обняла и звучно чмокнула мужа в щеку. На шее и руке, радостно повизгивая и ужасно довольная хохмой отца, повисла малышня. Сергей широким махом обхватил всех:
– Так должно быть всегда…
Всегда…
– …Лучше не говори больше «всегда». – Он строго смотрел на стоявшую перед ним с виновато опущенными глазами Сашу, постукивая пальцем по раскрытому дневнику. – Что ты в прошлый раз говорила? Что обещала?
Саша внимательно изучала сложно переплетенный узор на линолеуме.
– Саша, что обычно следует за словами и уговорами? Правильно – дело! Маша, неси сюда ремень!
Маша, к тому времени уже успевшая попрятать все имевшиеся в квартире ремни, натужно пыхтела, пытаясь всунуть длинную ложку для обуви в щель между стеной и стиральной машиной.
– Прости меня, пап… Я больше не буду.
– Так. Что не будешь?
– Ну, я исправлю английский… И не буду больше зря обещать. И не буду говорить «всегда»…
Глаза защипало, в горле застрял горький комок. Сергей закрыл за собой дверь и сел на тумбу в прихожей, снимая промокшие от дождя туфли. Из комнаты доносилось тиканье часов, за окном, громыхнув, проехал грузовик. Никто не бежал встречать из детской, не выглядывал приветливо из кухни.