– Хорошо, что надел защитный костюм. И весна нынче теплее нормы. Температура воды была плюс десять. Сразу не утону, а потом вытащат. Обязательно вытащат.

В том, что его будут спасать, он даже не сомневался. Окажись в такой ситуации кто-то другой, сам первый бросился бы на помощь. С этой мыслью он и впал в короткое забытьё.

Когда Иван очнулся, море уже почти успокоилось, но корабля нигде не было видно. Нигде, до бескрайнего горизонта.

– Неужели ушли? Бросили? Или меня так сильно отнесло? Ничего найдут. Должны найти. Ребята не бросят.

Пытаясь успокоить нарастающее волнение, он говорил сам с собою вслух. Повторял одни и те же фразы, напрягая зрение, всматривался вдаль, поддерживая затухающую надежду. Но злым червячком зашевелилась в мозгу другая мысль:

– А если комдив не позволит искать?

Собирая в кулак силу воли, он пытался немного двигаться и плыть, как можно интенсивнее шевеля кистями рук и ступнями, чтобы не замёрзнуть в холодной воде и мысленно благодарил помощника за предложенное ему «шило», которое пока ещё помогало ему согреваться. Апрельский день был уже достаточно длинным, но и он склонялся к закату. Старпом всё ещё старался понемногу перемещаться, экономя силы, неважно, куда, главное двигаться. Иван был хорошим пловцом и мог бы долго держаться на воде, но здесь его главным врагом был холод, и, как бы он не старался, у организма был предел сопротивляемости. Он предполагал, что провёл в воде уже 2-3 часа. Это означало, что до критического переохлаждения у него есть максимум столько же. Иван всё ещё с надеждой вглядывался вдаль, но не видел вокруг себя ничего кроме грязно-зелёного моря, сливающегося вдали с серым стальным небом.

– Только без паники. Только без паники, – повторял он себе уже просто по инерции, почти ничего не ощущая.

Глава 3

Где-то вдали появилась чёрная точка. Поначалу Ивану подумалось, что это просто рябит в глазах или вообще начались глюки из-за чрезмерного напряжения зрения и желания что-то увидеть, но точка двигалась и понемногу росла.

– Неужели лодка? Может, продолжают искать? Значит, не ушли. Не бросили. Спасут. Обязательно спасут, – обрадовался он, и из последних сил поплыл навстречу этой точке. А она приближалась, увеличивалась, превращаясь в большое размытое пятно, которое в надвигающихся сумерках всё больше теряло свои очертания.

– Только бы не так быстро темнело. Только бы заметили, не ушли, – твердил он себе вслух слабым охрипшим голосом, и, словно, в ответ на его просьбу с неба уплыли последние тучи, а предзакатное солнце ярко осветило затихающую поверхность воды. Неожиданно его ослепил огонь фонаря, заскользивший по водной поверхности, и он на какое-то время то ли потерял сознание, то ли просто впал в забытьё.

Очнулся он от звука чужих голосов и прикосновений чьих-то рук, вытаскивающих его из воды на борт. Над ним кто-то склонился и осветил фонариком его лицо. Он зажмурил глаза, и сквозь уходящее сознание услышал незнакомую, нерусскую речь.

В следующий раз он пришёл в себя на жёсткой койке в полутёмной каюте. Тело болело, но он чувствовал приятное тепло, наполняющее и согревающее его. Кто-то сидел рядом. Иван пошевелился и произнёс:

– Где я? Вы кто?

Молодой парень в робе обрадовался, услышав его голос, и ответил на незнакомом языке. Иван смотрел на него, не понимая, а тот объяснял что-то, отчаянно жестикулируя. Из всей его эмоциональной речи старпом понял только, что судно, кажется, рыбацкое, из Норвегии, и, что парень рад видеть его в сознании.

Затем матрос подскочил и куда-то вышел. Вернулся он довольно скоро с небольшим подносом в руках, от которого доносился запах еды. Парень помог Ивану чуть приподняться, и сунул ему в руки железную миску с горячим варевом. Старпом ел, не очень понимая, что именно ему принесли, но было вкусно, горячо и попадались большие куски мяса. Затем парень протянул ему кружку чая с толстым куском булки, намазанным брусничным вареньем. И уже в самом конце, оглянувшись на дверь, извлёк откуда-то поцарапанную фляжку и протянул ему. Старпом сделал несколько глотков, подумав про себя: