Да аж дар речи потеряла от такой наглости:

– Какая же она маленькая, да она кобыла натуральная!

Так-то Наталья Николаевна была ростом 171 см., а вот Настя – 179, да и заметно крупнее своей более субтильной матери. Какая-то логика в словах некультурной женщины была…

– Мадам, тогда уже не кобыла, а кобылка, маленькая и беззащитная, но её есть кому защитить, – Герман склонил голову к правому плечу и очень внимательное взглянул даме в глаза.

Та видимо решила оставить последнее слово за собой, но вдруг ей показалось, что от молодого наглеца в её сторону «пошла волна» неосязаемой жути. Дама захлопнула открывающийся рот, стушевалась и быстро ушла куда-то в зал.

Караченцов наконец повернулся и принял букет от Натальи Николаевны, а потом благосклонно принял букет от счастливой Насти. Неожиданно наклонился и поцеловал её в щеку.

**********

– С ума можно сойти! – Настя никак не могла успокоиться. – Я видела живого Караченцова. Он меня в щеку поцеловал!

Она сидела вместе с Германом на заднем сиденье «бомбилы», которых было полно после спектакля рядом со зданием театра. Они специально съезжались к окончанию спектаклей в театрах по всей столице, чтобы хорошенько подзаработать.

Герман отловил одного, вызывающего большее доверие и быстро договорился с ним. Приятно удивившись, что их повезли на машине VOLVO S 90, далеко не новой, но с неплохо сохранившимся и ухоженным салоном. Теща села вперёд, а они с Настей расположились на заднем сиденье.

– Если бы он тебя в губы поцеловал, я бы ему в лоб дал. Хотя не поймут-с! Азия-с, – проворчал парень.

– Ты чего? Ты меня приревновал, да? Серьезно? Ну скажи, скажи, – её глазки азартно заблестели, и она стала тормошить Германа.

– Я не ревнивый, но театр – сожгу, – грозно сказал он, а потом засмеялся.

– Я тебя люблю! – она счастливо вздохнула и ухватившись сильнее за его руку своими ладошками, сильно-сильно прижалась к нему.

Как не любить мужчину, который самому Караченцову за неё по морде может врезать.

Николай Петрович по слухам был ещё тот ходок, так что… Всё могло быть, и Герман не потерпел бы даже от такого человека фривольности в отношении своей женщины.

Наталья Николаевна только покачала головой, видя, как дочка прижимается к Герману. Она хорошо уловила в тоне Германа – если он и шутил, то совсем чуть-чуть…

**********

– Женщина, я требую, чтобы вы проверили туалет, – визжала Лариса, а рядом стояла её дочка Клара, всем своим видом показывая, что она полностью на стороне матери.

Администратор театра Елена Андреевна поморщилась, успев устать от недолго общения с этой базарной бабой…

Георгий сам им сказал, чтобы они шли в зал, пока он разбирается с оборзевшим щенком в туалете. Она и Клара ушли в зал, а потом заворожённые игрой актеров, были отвлечены, и поздно поняли, что их муж и отец, так и не пришёл на вторую часть рок-оперы.

– Он ушёл в туалет и пропал! —продолжала верещать Лариса.

– Хорошо-хорошо, сейчас проверим. Евгений, – обратилась администратор к молодому, начинающему актеру из массовки, стоявшего рядом с ней, – проверьте туалет.

Тот молча кивнул и зашёл в мужской туалет:

– Тут кто-то есть.

Видя чьи-то торчащие пятки под щелью внизу двери кабинки, Евгений несколько раз окликнул, постучал в дверь, но не дождавшись ответа толкнул дверь:

– Тут человек, он без сознания, – крикнул он. – Блевал что ли? – высказался Евгений себе под нос, увидев дивную композицию – голова человека прямо в унитазе.

**********

– Хочу в кроватку, с тобой и обнять, – сонно прошептала Настя.

– Ща отец проснётся, будет тебе кроватка! – прошипела Наталья Николаевна, стоящего рядом с Германом, державшего на руках Настю.